грязные… Я застонала. Подъехало такси, я выбежала из дома и забралась на заднее сиденье. Тут моя сумочка завибрировала.
— Роуз! — Это был Генри.
— Странно, — сказала я, захлопнув дверь. — Я только что говорила с Беа.
— Правда? — подозрительно спросил он. — О чем?
— О… дизайн-бюро. Как мило, что ты помог найти помещение. Придешь на вечеринку в честь открытия?
— Не знаю. Вообще-то, Роуз, я хотел кое-что у тебя спросить… поэтому и звоню. Я уже давно хотел с тобой поговорить.
Я наклонилась и задвинула стеклянную перегородку, которая разделяла меня и водителя.
— О'кей. Я вся внимание.
— Все дело в Беа, — вымученным тоном произнес он. Мы свернули на Кеннингтон-роуд. — Она, конечно, классная девчонка…
— Кто бы сомневался. — Я выглянула в окно. Дождь хлестал по тротуарам.
— Но… Я не… ты понимаешь, мне кажется, что она мне… не подходит. — Сердце мое упало — Беа будет в шоке. Я словно почувствовала ее мучения. — Она мне нравится и все такое, — продолжал он, — но проблема в том, что… — Генри замялся.
— Ты что, не находишь ее привлекательной? — спросила я. Мы пронеслись мимо Овал-стрит.
— Нахожу, но дело не в этом. Я просто не могу представить, что наши отношения к чему-нибудь приведут, потому что…
— Послушай, тебе необязательно объяснять, — прервала его я. — Я и так знаю, почему с Беа возникнут проблемы.
— Знаешь?
— Конечно.
— Я ничего не могу с собой поделать, — сказал он. Такси кружило по Элефант-стрит и Касл- стрит.
— Мне кажется, что Беа плохо отреагирует, — заметила я.
— Ты права на все сто, — вздохнул он. — Она будет недовольна.
— Трансвеститы совсем не в ее вкусе.
— Что?
— Твои переодевания в женскую одежду, — повторила я, когда мы подъехали к Саутворку. — Ей это не понравится. Она слишком консервативна.
— О. Хмм, — тихо пробурчал он. — Ты права.
— Хотя, может, лучше поговорить начистоту? Короче, это целиком и полностью твоя забота — рассказать ей о «Генриэтте» или нет, — тактично заявила я, — но если она тебя не интересует, не стоит затягивать. Ты понимаешь, о чем я.
Возникла минутная пауза, когда был слышен лишь шум колес, проезжающих по лужам.
— Ты права, Роуз, — вздохнул Генри. Мы переезжали мост Блэкфрайарз. — Мне совсем не хочется водить ее за нос. Особенно сейчас, когда им предстоит большая вечеринка. Она все время повторяет, как ждет этого вечера, как хочет познакомить меня с друзьями, но меня это только смущает. И она послала мне эту валентинку…
— Правда? — Я притворилась, что ничего не знаю.
— Да.
— Откуда ты знаешь, что это от нее?
— Узнал ее почерк на конверте. Но я ей ничего не послал.
— Бедняжка.
— Ты права, Роуз, — сказал он. — Надо покончить с этим. Скажу ей в марте, прежде чем опять уеду. Как поживает твой сосед? — ни с того ни с сего спросил он, когда мы свернули на Сити-роуд.
— Тео? О, у него все прекрасно. Они с Беверли жутко секретничают, но я-то вижу: посылают друг другу валентинки, нежничают… О, я приехала. Извини, не могу больше разговаривать, эфир через десять минут. Прошу тебя, будь честен с Беа, тогда ей не будет так обидно.
— Да. Да… — рассеянно произнес он. — Ты права.
Выходя из такси, я вспомнила, как Беа уверенно предсказывала, что Белла «совершает большую ошибку». Какая ирония в данных обстоятельствах! И Тео все неправильно понял. Он же написал в своем дневнике, что «Генри очень нравится Беа». Да, наблюдать за людьми и за звездами — не одно и то же. Но откуда им знать, ведь у них нет такого таланта, как у меня, — видеть людей насквозь.
По непонятной причине — может, запоздалый шок от ограбления или, что более вероятно, слишком много дармового спиртного — я поняла, что не в настроении вести эфир. На меня напала какая-то странная беспечность.
— Добро пожаловать на радио «Лондон». Если вы только что переключились на нашу волну, — сообщила сильно беременная Минти, — поздравляю вас с Днем святого Валентина. В эфире наша регулярная программа «Спросите Роуз», ведущая — Роуз Костелло из «Дейли пост». На первой линии Таня из Тутинга.
— Здравствуйте, Роуз!
— Добрый вечер, Таня. Поделитесь с нами вашей проблемой.
— У меня запутанная ситуация. Дело в том, что я хочу бросить своего бойфренда, но в последнее время он мне не звонит.
— О, понятно. Да, действительно тяжелый случай, Таня, — ответила я, глотнув еще бесплатного фраскати. — Когда хочешь порвать с мужчиной, гораздо приятнее, чтобы он уделял тебе безраздельное внимание.
— Значит, следует позвонить ему и сказать, что все кончено?
— Нет. Это чересчур жестоко. Вам нужно пригласить его к себе под каким-нибудь предлогом — прочистить засор, например, или машину починить. Потом, когда он сделает все, что вам надо, радушно поблагодарите его, скажите, что он чудесный парень. И как можно мягче дайте ему понять, что больше не хотите его видеть. Это одновременно запутает его и взбесит до чертиков, зато вы будете чувствовать себя потрясающе. Послушаем Дженис из Хэмпстеда, на второй линии.
— Моя проблема — муж моей лучшей подруги, — сказала Дженис. — Он жуткий зануда.
— То есть?
— Он то и дело использует в разговоре иностранные слова, чтобы показать, какой он умный. Называет себя истинным «aficionado[40]» мексиканского кино. Или говорит, что «langlauf[41]» — его любимый вид спорта и он предпочитает салат «au naturel[42]». Называет Оксфорд своей «alma mater» и говорит, что увлекается «gestalt»-психологией. Напыщенный петух какой-то, — с ненавистью заключила она.
— И правда напыщенный петух, а еще «bourgeois[43]» и «arriviste[44]». В следующий раз, когда он опять начнет, скажите, что английский — международный язык, «par excellence[45]». Хотя, с другой стороны, Дженис, «chacun a son gout[46]»?
— Следующий звонок, — объявила Минти, — это Алан из Актона, чья жена очень много курит.
— Правда? Она страдает лишним весом?
— Она выкуривает сорок сигарет в день, — объяснил он. — Это отвратительно, но она не хочет бросать. Я все время твержу, что она рискует здоровьем, но она только игнорирует меня, что же делать?
— Не стоит нудить про канцерогены — это никогда не подействует. Вместо этого предлагаю вам соврать. Скажите, что новые исследования доказывают, что от курения образуется целлюлит, — вот увидите, она бросит в тот же день.
Без десяти двенадцать я уже устала, как собака, и глотнула еще вина.
— На четвертой линии Мартина, — сказала Минти. — Мартина, ваш вопрос к Роуз?
— О, у меня нет вопросов, — проговорила Мартина. — Я только хотела поблагодарить ее за то, что она дала мне прекрасный совет.
