— Правда? — спросила я, поворачивая ручку двери.
— Да.
— Хотела бы я взять ее в помощницы, — устало проговорила я. — Мне бы помощь не помешала. Вообще-то… ой! А ведь это отличная мысль! — И вдруг, в приливе радости и облегчения, я сделала кое-что мне несвойственное. Шагнула вперед и поцеловала его в щеку. Не смогла удержаться. — Ты гений, Тео! Спокойной ночи.
— Я бы с удовольствием помогла, — сказала Бев на следующее утро. — Но что скажет твое начальство?
— Я только что поговорила с Линдой, а что подумает Рики, меня нисколько не волнует. Я завалена работой, но до тех пор, пока люди пишут мне, обращаются ко мне лично, я обязана им отвечать. Тем более что из-за этой истории с Электрой мне приходит все больше и больше писем.
— Тогда договорились, — сказала Беверли. — Я выезжаю. Бюро подбора временного персонала с Хоуп-стрит, — засмеялась она.
— Видела вчера Беа? Как она? — спросила я.
— О… нормально, — безразлично ответила Бев, хотя я заметила некоторую напряженность в ее голосе. Наверное, Беа нечаянно ее обидела. Но я не стала выяснять.
— В каком она была настроении, когда вернулась после обеда с Генри?
— Ну… по-моему, она была очень довольна.
— Правда? А когда Генри за ней заехал, как он выглядел?
— Ну… он тоже был доволен. Улыбался во весь рот.
— Интересно. Может, у них все-таки что-нибудь получится?
К обеду я поняла, что ничего у них не получится.
— Я струсил, — сказал Генри. Он звонил по мобильному из магазина нижнего белья, где покупал себе корсет. — Хотел признаться во всем, но она без умолку твердила о вечеринке, о том, как злится на сестру за то, что та уехала кататься на лыжах с новым бойфрендом, о том, как он невыносим и как ей помогла Беверли…
— Значит, у тебя просто не было подходящего момента.
— Нет. И она ждет меня на вечеринке, не могу же я не прийти. Нет, это не для моей жены, это для мамы, — объяснил он, обращаясь к продавщице. — Да, вы не ошиблись — для мамы. Она обожает отделку из перьев марабу.
— Значит, придется тебе придумать, как поделикатнее ей признаться, — сказала я. — Если ты с ней не порвешь, она будет надеяться, и надежда ее убьет.
— Понимаю. Да, да, она очень молода — в душе. В мае ей будет шестьдесят восемь. Ты права, Роуз, я так и сделаю. Если Джоан Коллинз можно, почему бы и нет?
— Мы с Генри чудесно пообедали, — весело сообщила мне Беа несколькими минутами позже. — Все прошло замечательно. Сначала он вроде был немножко напряжен, но вскоре мы уже вовсю болтали. Он собирается на вечеринку, а это хороший знак, как ты думаешь?
— Ммм, да, — сказала я. — Это хороший знак.
— Тебе ведь правда кажется, что я ему нравлюсь? — обеспокоенно спросила она. — Может, он тебе что-нибудь говорил?
— О нет, мы вообще об этом не говорили. Но я уверена, ты ему… нравишься. Слушай, Беа, я не могу разговаривать. Бев приедет с минуты на минуту. Теперь, когда она тебе больше не нужна, она будет помогать мне пару дней.
— И тебе тоже! Она просто прелесть. Мне она очень понравилась, — тепло добавила Беа, — и Тревор просто чудо. И Генри от него без ума — хорошо, когда мужчина любит животных, правда?
Я вспомнила Рики.
— Хмм. Зависит от ситуации.
— Ладно, Роуз, мне тоже пора. Увидимся на вечеринке.
Через десять минут Беверли уже расположилась за столом Серены, и Тревор рядом с ней. Я показала ей, что к чему.
— Вот журнал регистрации писем и ключи от шкафчик а с картотекой. А в этой папке — различные брошюрки, которые я рассылаю вместе с письмами. Вот адресная книга — наша библия — с телефонами групп поддержки. Работа несложная, — добавила я, — но требует внимания. И, надеюсь, тебя не раздражает шум.
— Раздражает? — изумленно воскликнула она. — Да я в восторге от шума! — Она огляделась: комната была похожа на муравейник. — Мне так нравится! — Она покачала головой, не в силах поверить своему счастью. — Я в офисе, Роуз. Тут полно людей — это же здорово!
И я с сожалением подумала: да, здесь действительно здорово. И мне очень будет не хватать этого шума. Меня захлестнула волна паники и уныния, но я вернулась к работе.
Через час Беверли уже была как рыба в воде, и работы стало наполовину меньше. Мне даже не пришлось подходить к телефону — с тайным сознанием превосходства я слушала, как она экспромтом отвечает на звонки. На Треворе был красный комбинезончик с эмблемой «Лапы помощи». Он спокойно лежал рядом с инвалидной коляской и с довольным видом покусывал голову игрушечной гориллы. Эта игрушка явно помогала ему справляться со стрессом.
— Какой милый кармашек у него на комбинезоне, — сказала я. — Раньше я его не замечала.
— Да, в нем удобно хранить вещи. Кажется, у Тревора появился хороший материал для колонки на следующей неделе, — добавила она. То и дело подходил кто-нибудь из сотрудников и гладил его за ухом. — Ладно, вернемся к работе. — Беверли просмотрела все новые письма: ее лицо выражало искренний интерес и сопереживание. — Невероятно, — вздохнула она.
— Что у нас сегодня?
— Болезнь Альтсгеймера, недержание, контрацепция, депрессия, пропавшие родственники, клептомания и стресс.
— О'кей, тогда мне лучше приняться за ответы.
— И одна женщина с ТП.
— Это еще что?
— О, извини, — травма позвоночника. Ее сбила машина, водитель скрылся, нижняя часть тела осталась парализованной. Ей двадцать девять лет, она в депрессии, от нее ушел парень, и она подумывает о самоубийстве. Боже, — вздохнула Беверли, покачав головой. — Я понимаю ее как никто другой.
— Тогда ты ей и ответь, — сказала я.
— Что?
— Напиши ей ответ.
— Ты серьезно?
— Да. Я подпишу письмо — ведь она писала мне, — но ты можешь набросать черновик.
— Но я же не психолог, Роуз.
— Нет, но мне никогда не понять ее так хорошо, как тебе.
Беверли улыбнулась.
— Ну… ладно. Если ты уверена, я готова попробовать. — Она взяла блокнот и начала писать.
Какое-то время мы работали в дружелюбном молчании, и тут я вдруг вспомнила. Голова у меня была забита другим, и я только сейчас вспомнила.
— Беверли, на днях ты сказала, что хочешь о чем-то со мной поговорить.
— О. Да-а-а… — Она поерзала в кресле, и шея у нее покраснела. — Да, точно. Ну, знаешь, может, это и не важно, поэтому я и не была уверена, стоит ли вообще тебе говорить…
— О чем?
— О том, что… Ну, понимаешь… Ситуация довольно неловкая, то есть в принципе все может обернуться нормально, но…
Черт возьми, что она несет?
— Это тебя касается? — спросила я.
