шпионов, которые работали по обе стороны линии фронта.
— Вильгельм, — обратился я к нему, — ты что-нибудь знаешь о Кинг Конге — одном из руководителей Движения сопротивления?
Его лицо стало сосредоточенным. Через минуту он рассказал мне следующее.
— Его настоящее имя Христиан Линдеманс. Он родился в Роттердаме. Сын владельца гаража, бывший боксер и борец. Ходили слухи, что он убил несколько человек. У него десятки любовниц. — Он хитро улыбнулся. — Хотите, я назову их имена?
Я покачал головой.
— Что-нибудь еще?
— Да, сэр. Он старший из четырех братьев, и все они участники Движения сопротивления.
— И все они живы? — спросил я.
Но здесь память изменила Вильгельму. Он пошел в комнату, где хранились архивные материалы, просмотрел несколько дел и наконец нашел нужное. Вернувшись, он сообщил:
— Все они живы. Самый младший вместе с танцовщицей кабаре Вероникой, которая здесь числится как любовница Линдеманса, попал в руки гестапо. Они работали на одном маршруте побега.
Он пробежал глазами одну из страниц дела.
— Затем и он и она были освобождены.
— Что?
Он пожал плечами.
— Здесь написано, что они были освобождены. Конечно, довольно странно, что немецкая разведка выпустила их на свободу, не так ли?
— А что еще там написано? — спросил я.
Мое нетерпение возрастало. Я стал подозревать что-то недоброе.
— Сам Линдеманс был арестован немцами во время облавы несколько недель спустя… Ему прострелили легкое. Но позже товарищи освободили его из тюремного госпиталя во время ночного налета.
— И много было убитых?
— Один эсэсовец был убит и двое ранено. Этот отряд понес очень большие потери. Линдеманс и двое его друзей бежали. Остальные сорок семь человек были убиты. Немцы напали на них, когда Линдеманс со своими бойцами покидал госпиталь.
— У меня создается впечатление, что немцы знали о готовящемся налете, — сказал я, медленно произнося слова.
Вильгельм внимательно посмотрел на меня. Глаза его сузились. Он догадался, на что я намекал. Он молча кивнул.
— Я возьму у тебя это дело на два-три дня, — сказал я, беря в руки лежавшую на столе папку. — И если мне повезет, я добавлю к нему пару страниц. Утром я уеду в Брюссель…
В Брюсселе я без особого труда разыскал мужчин и женщин, хорошо знавших Линдеманса. Мне даже пришлось отделываться от десятков людей, которые, как они заявляли, были с ним близко знакомы. Национальный герой Голландии, Линдеманс был широко известен в Бельгии, и многие тщеславные люди называли себя его друзьями. Но меня не интересовали люди, которые всего один-два раза встречались с Кинг Конгом, но считали себя его друзьями. Я хотел встретить людей, которые хорошо знали Линдеманса по работе.
После долгих поисков я напал на след такого человека. Мы встретились с ним в кафе «Ведетт». После непродолжительного, но приятного разговора я понял, что он действительно хорошо знал Линдеманса и сталкивался с ним по работе.
— Вы один из тех счастливчиков, которые остались в живых после налета на госпиталь? — спросил я его.
— Нет, к сожалению, я не был в том отряде… А этот сувенир получил месяц спустя.
Он снял свой довольно грязный черный берет и не без гордости показал мне шрам на голове.
— Вам повезло, — заметил я.
— Да, сэр, была бы мне крышка, если бы пуля прошла на два-три сантиметра ниже, — сказал он, ухмыльнувшись.
— Как все это произошло?
— Мы готовили мост к взрыву. Только было я наклонился, чтобы вставить взрыватель в заряд под опорой моста, как вдруг, — он быстро защелкал пальцами, — пули засвистели вокруг. Фашисты каким-то образом узнали о нашем плане и устроили нам засаду. Внезапный резкий толчок сбил меня с ног, и я полетел в реку. Некоторое время я плыл под водой, пока течение — а в этом месте оно было очень быстрым — не отнесло меня далеко от этого проклятого места. Кинг Конг молодец! Он был все время у них на виду, а потом вдруг исчез… Но другие… — Он пожал плечами.
— Из чего они стреляли? — спросил я. — Из пулеметов?
— Как ни странно, но не из пулеметов. Казалось бы, для такого дела они должны были взять пулеметы, но ничего подобного, немцы стреляли из снайперских винтовок. Они подстреливали нас, как куропаток. Всех восьмерых, кроме Кинг Конга. Они никак не могли попасть в него. Этот человек, видно, родился под счастливой звездой!
— Странно, — прошептал я. — Самая большая цель, и они не могли попасть в него.
— Да, конечно, самая большая цель. Но он очень ловок, наш великий Кинг Конг.
Картина стала проясняться. С одной стороны, Кинг Конг прославленный руководитель Движения сопротивления, человек, чья гигантская сила и подвиги вызывали всеобщее восхищение. Он причинил нацистам колоссальный вред, много раз рисковал жизнью во имя своей родины. С другой… четыре довольно странных факта, которые пока ни о чем не говорили. Уже при первой нашей встрече поведение Кинг Конга показалось мне странным… Немцы освободили его брата вместе с любовницей. Было непонятно, почему они не воспользовались возможностью отомстить, хотя бы косвенно, одному из своих самых ненавистных противников. Дважды кто-то предавал партизан, заблаговременно предупреждая немцев о готовившихся операциях, что давало им возможность устраивать засады. И дважды Кинг Конг оказывался единственным человеком, который оставался невредимым. Это было мало похоже на простое совпадение.
Я налил стакан красного вина и предложил его своему собеседнику — маленькому щуплому человечку.
— Говорят, Кинг Конг имеет успех у женщин, — небрежно заметил я.
— О да, сэр, это правда! Кинг Конг весьма галантный кавалер. Одна богатая наследница, которая живет в замке на горе за Ласкеном, отказалась от всех своих бриллиантов в пользу Движения сопротивления. — Он лукаво улыбнулся. — Говорят еще, что он ухаживал за другими девушками здесь, в Брюсселе… Ведь о великих людях всегда рассказывают всякие небылицы.
Вскоре разговор закончился. Я тотчас же отправился в замок неподалеку от Ласкена. Хозяйка оказалась дома. Обменявшись любезностями, мы стали говорить о Линдемансе. Графиня действительно отдала ему фамильные драгоценности, но она сделала это только из патриотических соображений. Он, конечно, был великий человек, но и он имел свои слабости. Она подозревала, что Кинг Конг присвоил себе эти бриллианты и вовсе не использовал их для Движения сопротивления.
— Почему вы так думаете, графиня? — спросил я.
— Мне не хотелось бы говорить об этом. Он такой смелый человек и столько сделал для Бельгии… Но однажды в городе на одной девушке я увидела мой бриллиантовый кулон. Вы, конечно, понимаете, что это была за девушка? Кулон принадлежал моей матери, и мне было неприятно, что его носила такая женщина. Я думала, что, может быть, люди из Движения сопротивления продали кулон для своих нужд, поэтому спросила ее, не продаст ли она мне его. Но она ответила, что кулон подарил ей Кинг Конг и что он грозился задушить ее, если она продаст его.
— Вы знаете ее фамилию?
Графиня вздохнула.
— К сожалению, их было две: Мия Зейст и… подождите… да, вспомнила, Маргарита Дельден. Обе они пользуются дурной славой.
