альянсе участвовать не хочу!
– Так и сказала?
– Так и сказала!
– Умница!
Любка тем временем все же выскочила из комнаты.
– Котенька, я немножко полежу, а ты посиди со мной, ладно?
– Конечно, моя хорошая, полежи, успокойся, столько волнений, моя девочка устала, надо немножко отдохнуть, они там без тебя прекрасно управляются»..
И под его ласковое журчание я уснула.
Когда я проснулась, было темно и тихо. Неужто все гости разошлись? Я вскочила, и тут же ко мне заглянула Дашка в пижаме.
– Мамуля, проснулась?
– Который час? – очумело спросила я.
– Половина четвертого!
– Гости уже все ушли?
– Давно!
– Почему ж ты меня не разбудила?
– Котя твой не велел!
– Господи, стыд какой! А ты почему не спишь, тебе же завтра на работу?
– Нет, завтра не пойду. Шеф отпустил по случаю дня рождения. Давай-ка я помогу тебе раздеться.
Дашка помогла мне раздеться, расстелила постель, принесла лосьон и ваткой осторожненько смыла макияж.
– Чтобы ты завтра тоже была красивая. Папа пригласил нас на обед!
До меня не сразу дошло.
– Папа? Уже и папа?
– А что тут такого, мамочка? Он сам сказал, чтобы я звала его папой. Знаешь, как это приятно!
Бедная моя девочка!
– Данечка, родненькая, умоляю, не надо!
– Почему, мамуля, я как раз хотела тебе сказать, он мне очень-очень понравился, он добрый, красивый, и потом, мне его жалко.
Черт бы его взял!
– Знаешь, он когда уходил, я пошла его немножко проводить, мы с ним сели на лавочку, и он мне столько рассказал… Как он тебя любил, как мучился от этой любви и как меня полюбил прямо с первого взгляда… а еще он сказал, что счастлив, что у него есть я, и потому что я это я, и еще потому что я часть тебя. Вот! А еще он рад, что у вас с ним в этом мире есть что-то общее…
– Час от часу не легче!
– Мама, ты ему не веришь?
– Знаешь, детка, если взять ведро чая и бросить в него ломтик лимона, то вкус чая ничуточки не изменится.
Вот так же и с правдой в словах твоего папочки. Ведро слов и малюсенький ломтик правды.
– Какое странное сравнение. Ты, наверное, хочешь чаю?
– Очень!
– Ну так бы и сказала! Я сейчас тебе принесу.
– Нет, пошли на кухню, мне еще и есть захотелось.
– Вечная история – при гостях ничего не ешь, а ночью нажираешься.
– Скажи уж сразу – как свинья!
В квартире не было заметно никаких следов праздника, только цветы в вазах напоминали о дне рождения.
– Даша, это ты так все убрала?
– Нет, это Вавочка с Маней, и Стае еще помогал.
Здорово, правда?
– А Котя когда ушел?
– Он еще долго охранял твой сон, надеялся, видно, что ты сама проснешься. Но ты так сладко спала, и он взял» с меня слово, что я не стану тебя будить. Мам, а ты правда согласилась выйти за него?
– Да вроде…
– Подумать только, в прошлую субботу мы с ним познакомились, самолет не считается, а в эту ты уже за него замуж собралась…
– Но ведь ты в тот же день от меня этого требовала, что же теперь тебя смущает?
– Папу жалко…
– А при чем тут твой лапа? Он на мне жениться не собирается, да я и не пошла бы за него ни за какие коврижки. А с Котей я за эту неделю так сроднилась…
– Да, он тебя любит, это сразу видно. Мам, а ты папу совсем, ни каплюшечки не любишь?
Как легко она освоила слово «папа», выходит, ей этого все же не хватало, но какой из Марата папа для нее? Своим детям, насколько я знаю, он был неплохим отцом, но для моей девочки… Где ему набраться храбрости?
– Дашенька, милая, понимаешь, Марат такой человек… Ему сейчас кажется, что для него нет ничего важнее тебя, он не врет, он действительно в это верит, но потом он вернется в Москву, к реальной жизни, в которой для тебя нет места, да и быть не может. Он слишком слаб и уже стар, чтобы что-то рушить. Он, конечно, помучается, поугрызается, потоскует, а потом просто отсечет тебя, как в свое время отсек меня. Поверь, когда ты любишь, а тебя отсекают, – боль невыносимая.
Мне просто хотелось бы уберечь тебя от этой боли.
Дашка глубоко задумалась.
– Знаешь, мама, он сказал, «что встреча с тобой в Иерусалиме буквально перевернула его, и он понял, как бездарно прожил жизнь, а уж когда узнал обо мне, то просто переродился, он теперь на все готов, и одно твое слово…
– Ну, это чистой воды бред! Он много выпил?
– Да вроде нет. И еще он сказал, что Ты – лучшее, что было в его жизни.
– Мне он это тоже говорил… Что ж, несчастный человек, его можно только пожалеть – от слабости и трусости отказало» от единственной любви, выпавшей ему в жизни. Да и любви той – всего два дня было.
– Но ведь и у тебя той любви было два дня.
– Нет, у меня было несравненно больше – два дня, девять месяцев и двадцать лет. Есть разница? Когда я иной раз думаю обо всем этом, особенно в день рождения, я всегда говорю себе: все-таки самый лучший подарок на день рождения мне сделал Марат.
– А еще он сказал, что если бы ты от него не скрыла…
– Девочка моя, милая, ну прости ты меня, что росла без отца, но если бы я тогда ему об этом сказала, он в лучшем случае предложил бы мне оплатить аборт… Вот если бы я лет восемнадцать назад встретила такого человека, как Котя, вся наша с тобой жизнь пошла бы по-другому… Да что там, я уверена, что и сейчас Котя будет тебе лучшим отцом, чем Марат. Котя уже любит тебя, хотя бы потому, что ты моя дочь. А Марат просто увлекся моментом.
– Что это вы тут полуночничаете? – заглянул в кухню Даня. – Э, да вы тут пируете вдвоем! А можно мне к вам? Я тоже что-то проголодался!
Очень вовремя, а то еще немного – и мы уже лили бы слезы над горестной судьбой Марата.
– Ничего себе традиции у вас в семье, – с полным ртом проговорил Даня, – вы себе дочку ко дню рождения родили, а она в день рождения папочку надыбала!
Действительно, забавно!
– Дарья, пойдешь утром купаться?
– Ой нет, я лучше высплюсь!
