— Много успели награбить?
— Совсем пустые были, — Щавель явственно ощутил на поясе тяжесть кошеля и пожалел, что притащил добычу в кремль.
— Ну и чёрт с ними, — сказал князь. — Тебе прощаю.
— Что так много мытарей наплодил? Обирают пахарей почём зря, — повинуясь наитию, Щавель самолично наполнил хрустальные рюмки и не прогадал.
— Не от хорошей жизни, — князь помрачнел. — Придётся ополчение собирать. Наймиты тоже без денег воевать не будут.
У Щавеля захолонуло сердце.
— В чём причина того?
— На нас идёт Орда.
Князь встал, взял бутылку бурды, отошёл в козырный угол, полил на голову идола, окропил икону, набулькал в разверстую пасть богу Пердуну, воздал должное Ктулху, почтил прямоугольный блок Пентиума, уделил внимание вуду-пиплу. Лучезавр был предусмотрителен и заручался поддержкой всех сил. Из-за них Новгород стал великим и светлым.
Вернулся к столу, самолично налил метаксы.
— Разведчики шныряют всюду, — заметно помрачнел князь. — Конные полусотни видели под Воронежем.
— Они всегда там мелькали.
— Не в таком объёме. Это война, тля буду. Железной Орде нужны рабочие руки, выход к Чёрному морю и в Швецию. А торговый путь — это Новгород.
— Гоняли уже Орду, — заметил Щавель.
— Её в дверь, она в окно, не воинской силой, так через агентов влияния. Теперь опять лезет, есть верные приметы — басурмане надумали строить железную дорогу. Хан Беркем в силу вошёл, заготовил рельсов до самой Москвы. Спит и видит, как Русь Святую заполонить. Этот ход надо пресечь любой ценой. Первым делом прекратить строительство железной дороги в Москве. Её местные начали прокладывать на основе старых запасов. Сил у них немного, отвлечёшься ненадолго на москвичей от выполнения основного задания. Руби змее хвост, а там и до головы доберёшься. Кстати, про полон. Ты пойдёшь с невольничьим обозом до Арзамаса. Положение аховое. Новгороду нужны герои, бабы рожают дураков. Работать некому. Быдло ленится, гастарбайтеров не хватает. Надо сходить в Низовые земли, наловить мужиков, пусть вкалывают. Если придётся отбирать, оставляй тех, кто по железу и прочих умельцев, стеклодувов или горшечников. Мужиков бери нормальных, русских, чтобы работали и не бегали. Баб не бери, они путь не сдюжат, да и толку от них с гулькин нос. Баб у нас хватает своих.
— Сделаем, — кивнул Щавель. — Ты меня за этим посылаешь?
— Такого знатного воина без дела не отвлёк бы. Надо по пути следования порядок навести, есть местами на Руси неурядицы. Порешаешь там вопросы от моего имени. Но и это не всё. У Арзамаса ты оставишь обоз. За ним есть кому присмотреть, отправляю с тобой крепкого работорговца. Теперь главное: ты должен зайти как можно дальше на восток и узнать как можно больше о Железной Орде. Хоть в Белорецк проберись, в самую ставку. В Белорецк никто больше не попадёт, а ты, знаю, сможешь. Разведай, чем они живут. Узнай как можно больше о железнодорожном ходе, о темпе строительства, о ресурсах. Если получится, притормози его. Сам понимаешь, ни в чём тебя не ограничиваю. Беспредельничай.
— Мне за это ничего не будет?
— Я знал, что до этого дойдёт. Ну?
— Мне деревню во владение дай. Я с младшим сыном пришёл и его ровесником, им тоже за поход выдели долю в рабах и добыче.
— Может, ещё волость на прокорм? Каждый, просто каждый стремится кус от тела земли русской с кровью урвать!
— Такова княжья доля — делиться.
— Дам тебе деревню. У тебя же была одна?
— Хорошая жена дорого стоит.
— За жену ты отдал деревню эльфам, — упрекнул князь.
— Эльфы тоже люди.
— Драная чухна, — буркнул князь.
— Ещё как драная, — подтвердил Щавель.
— Все деревни на севере их. Как ты думаешь, отвоюем?
— Надо будет, отвоюем, — сказал Щавель.
Помыслы князя взметнулись вверх по карте, к Ладожскому озеру, к северной войне. Прогнать эльфов, самому взять целиком водный путь, чтобы не заграждала чухна выход к шведам. Нет, сейчас не время. На пороге Железная Орда с паровозом и рельсами. На два фронта биться не хватит ни сил, ни средств.
— Семья-то как твоя? — переключился князь.
— Растёт. Трое сыновей, старшие женаты, живут своим домом.
— Дочки?
— До лешего. Кто их считает…
Князь подумал, нахмурился.
— Трое сыновей… Отчего старших не взял?
— Старшего на хозяйстве оставил, среднего в помощь и охотиться.
— Да, лучших кто отдаст, — рассудил князь. — А с младшим у тебя что?
— Дураком растёт.
— Ты привёл дурака?
— Жёлудь стрелок отменный, но счёт ведёт по пальцам. Как больше десяти, путается. И читает по слогам. А так парень справный.
— Так он грамотный?!
— У меня даже девки грамотные, — сказал Щавель.
— Должно быть, не зря ты деревню за эльфийскую жену отдал, — согласился князь.
— Твои как? Велик ли нынче гарем?
— Сто пятьдесят пять рыл.
— Это с приживалками?
— Без.
— Как светлейшая княгиня Улита?
— Оставляет меня без наследника, — с горечью молвил князь. — Девок мечет как икру, а парней ни одного.
— Ты, это, не сдавайся, — посоветовал Щавель.
— Наше дело — напор и тактика, — сказал князь. — Помнишь, как мы кремль брали?
— Да уж… Сапоги от крови промокли, аж ноги внутри были красные, — улыбнулся старый лучник.
— Давно это было… — вздохнул князь.
— Почитай, лет двадцать пять?
— Шесть, дорогой, двадцать шесть!
— Точно! Как время летит, — Щавель располовинил остатки метаксы, за разговорами друзья прикончили бутылку. — Молодые были, резвые…
— Ладно, потехе час, делу время, — князь поднялся и увлёк Щавеля к письменному столу, за которым огласил детальный план похода, и окончил речь так: — Вот тебе удостоверение, зайдёшь в канцелярию, там нарисуют портрет. Знаешь, где канцелярия?
— Помню.
— Племянник мой двоюродный, Иоанн, от тебя в восторге. Шустрый малый, на лету всё схватывает. Он увлекается летописанием, будет тебя расспрашивать о старых временах и боевом прошлом, посылай его чеканить шаг в лесную даль.
— Понимаю, князь, — усмехнулся Щавель в усы.
— До скорой встречи! Хотя — стоп. Вот тебе пропускной жетон. Завтра вечером празднуем отвальную,
