нападать снова. Он высунулся из туннеля, который был на высоте полутора метров над Гарвеем, и размахивал руками, напоминая паука. Свет керосиновой лампы придавал стенам густо-красный оттенок. Маркус сжал кулаки и, умирая от страха, зарычал на врага. От недавнего сражения и воздуха прииска его кожа странно горела.
Господин Тектон недовольно щелкнул языком. Потом с гибкостью змеи согнулся пополам и исчез в норе.
Я помню все, словно это случилось сейчас: закончив рассказ, Маркус закрыл лицо руками. Я затрудняюсь объяснить этот жест: может быть, он хотел забыть то, о чем только что рассказал мне, а может, наоборот, пытался удержать ускользающие воспоминания. Оковы на его запястьях лязгали, как цепи детских качелей. Потом мне было стыдно за свою несдержанность, но в тот момент я подпрыгнул так, что разом преодолел разделявший нас стол, и потребовал немедленного ответа:
– Но кто был этот человек? Кто был господин Тектон?
Маркус медленно отвел руки от лица и прошептал голосом человека, который едва сдерживает слезы:
– Это был тектон.
Мне не терпелось узнать как можно больше, я не мог ждать. Но Маркус прибавил только:
– Это был первый тектон, увидевший солнечный свет. И наименее опасный из тех, чья нога ступала на землю Конго.
8
На следующее утро Уильям бесновался от ярости. Он был так разъярен, что, не раздумывая, набросился на негров, предполагая совершенно невероятное: Кравер стал обвинять их в исчезновении господина Тектона. Ему даже не пришло в голову, что при появлении малейшей возможности они бы сами бросились наутек. Когда Уильям начал угрожать им револьвером, Маркус признал свою вину. Ему было известно, какой силой обладало оружие.
– Это я виноват. Вчера ночью он сбежал от меня.
– Ты? – И Уильям приступил к допросу. – Почему же ты позволил ему уйти?
– В его палатке было очень жарко. Я принес ему воды, а он воспользовался моментом и ударил меня.
– Дурак! – Уильям отвесил Маркусу звонкую пощечину. – Куда он побежал?
– Туда, в лес, – соврал Маркус, делая неопределенный жест.
– А почему ты нас не разбудил? – вмешался Ричард.
– Потому что боялся, что Уильям даст мне пощечину, – с иронией ответил Маркус.
Младший Кравер тут же второй раз ударил его по лицу:
– Ну, вот. Теперь ты получил по обеим щекам. Через несколько минут братья вернулись к своим обычным занятиям.
– Минуточку, – сказал я, прервав рассказ Маркуса. – Они что же, не стали выяснять подробности его бегства? Даже не пошли в лес в том направлении, которое вы им указали?
– Нет, не пошли.
– Позвольте, правильно ли я вас понимаю: однажды около прииска появляется незнакомец, какой-то человек, который мог даже свалиться с луны. Уильям и Ричард привязывают его к столбу в палатке. Ночью вы помогаете ему убежать. Краверы узнают об этом и ограничиваются парой оплеух. Потом возвращаются к работе и забывают об этой истории.
– Именно так, – согласился Маркус, напуганный моим допросом.
Мне не следовало забывать об особенностях личностей Уильяма и Ричарда. События в Конго нельзя был понять, не принимая в расчет золотой лихорадки. Маркус тоже поддался ритму жизни и логике братьев. Как я уже отмечал раньше, Гарвей всегда очень удивлялся, когда мне доводилось выражать свои сомнения в морали его поведения или когда я раскрывал ему глаза на несуразность некоторых решений Краверов. Незначительные акты неповиновения с его стороны (влезть на дерево в неподходящий для этого момент, освободить обессиленного пленника) были неосознанными и случайными. И все же, несмотря на это, почему Уильям и Ричард не наказали его более жестоко?
Попробуем оценить ситуацию с точки зрения извращенной логики братьев. Мы можем предположить, что они не придали большого значения побегу пришельца, потому что его исчезновение облегчало им жизнь. Экспедиция находилась в самой глубине Конго, поэтому Краверы, вероятно, решили для себя, что господин Тектон – представитель какого-то странного племени, а потому спокойно вернулись к своим делам. Ни Уильям, ни Ричард не желали больше ничего знать о пришельце. Им не хотелось серьезно обдумывать этот вопрос, потому что подобные мысли неминуемо привели бы их в тупик. Но, закрывая глаза на сложные проблемы, их никогда не удастся решить.
Через три дня после визита господина Тектона негры снова выбрались с прииска наружу. Было около полудня, и Пепе не смог помешать им воспользоваться лестницей. Братья Краверы испугались, что рудокопы задумали массовый побег. Ричард выстрелил в воздух, и беглецы растянулись на земле, их тела ковром покрыли прогалину. Они кричали:
– Шампанское! Шампанское! Шампанское!
Уильям потребовал от Пепе разъяснений.
– Я не смог сдержать их, – оправдывался тот. – Они всем скопом бросились к лестнице. Мне пришлось бы убить нескольких их них.
– Они что, не понимают, что им некуда бежать? Мы за тысячи миль от цивилизации, а без провизии неграм не выбраться из сельвы. Она их сожрет. Скажи им об этом!
– Они не собирались убегать. Им нужно было только выйти из шахты. Рудокопы говорят, что слышали там какой-то шум.
