справляться с агрессией и самоагрессией ребенка, как преодолевать навязчивости и негативные влечения, справляться с чрезмерным возбуждением (этим проблемам посвящены соответствующие разделы данной книги);
– определение ближайших перспектив «развивающей» фазы холдинга.
Существует, однако, ряд обстоятельств, при наличии которых проведение холдинг-терапии становится крайне нежелательным. По нашему мнению, это:
– наличие у родителей или ребенка тяжелых соматических (острых или хронических) заболеваний. Специалист, ведущий холдинг-терапию, должен предупредить родителей о том, что большая физическая и эмоциональная нагрузка во время холдинга может привести к обострению хронических заболеваний. Изучая историю развития ребенка, следует обратить особое внимание на наличие судорожных приступов. В подобных случаях следует отказаться от холдинг-терапии, прибегнув к более постепенным и щадящим способам эмоциональной коррекции;
– невозможность участия отца. Сюда относится и ситуация неполной семьи, и просто категорический отказ отца от участия в холдинг-терапии. В обоих случаях ее проведение нежелательно. По нашему опыту, ни бабушка, ни дедушка, ни любой другой родственник не могут выдержать ту нагрузку, с которой справляется отец, одновременно поддерживая маму (физически и морально) и помогая ей удерживать ребенка;
– сопротивление родителей, их эмоциональная неготовность к холдинг-терапии. Специалист, по нашему мнению, не должен заставлять родителей начинать холдинг «через силу», так как этот метод – далеко не панацея и не единственная форма помощи семье аутичного ребенка.
Специалист, работающий с аутичным ребенком, ни в коем случае не должен делать холдинг сам, так как при этом ребенок привязывается к нему больше, чем к матери, к родителям, что лишь усугубляет проблемы семьи. Нельзя также пытаться помогать маме удерживать ребенка, заменяя на холдинге отца. Однако это не означает, что на индивидуальных занятиях с ребенком педагогу нельзя брать его на руки, кружить, качать, подбрасывать на коленях. Все это – необходимые элементы занятий, но педагогу нельзя удерживать ребенка насильно, пытаться выполнить холдинг в полном объеме.
Нашу модификацию холдинг-терапии мы применяли в работе с 18 семьями, имеющими аутичных детей. Это были, как правило, глубоко аутичные дети первой или второй группы (кроме одного ребенка третьей группы и одного ребенка четвертой группы) в возрасте от трех до девяти лет. Во всех случаях использования холдинг-терапии, кроме одного, результаты можно расценить как положительные, независимо от продолжительности ее применения. В единственном случае, когда первый сеанс холдинга не был доведен до конца и на втором родители также отпустили ребенка, не добившись его физического и эмоционального расслабления, холдинг привел к негативным последствиям: усилению агрессии, расторможенности, регрессу поведения в целом. Этот случай явился для нас тяжелым уроком, подтверждающим необходимость учета всех противопоказаний, и, прежде всего, свидетельствующим о недопустимости прерывания первого сеанса холдинга. Необходимо помнить, что, каким бы тяжелым ни было сопротивление ребенка, рано или поздно оно иссякнет. Ведущий холдинг должен помнить об этом и добиваться, чтобы родители отпустили ребенка только в состоянии полного эмоционального комфорта.
В тех случаях, когда холдинг применяли недолго (от одного раза до 2–3 месяцев), результаты терапии всегда были позитивными, но нестойкими: после прекращения занятий ребенок постепенно возвращался к исходному состоянию. О стойких положительных результатах мы могли говорить лишь примерно через год. За это время родители, как правило, осваивали методику в такой степени, что уже могли использовать ее достаточно свободно и творчески, а в эмоциональном состоянии ребенка достигалась определенная стабильность. Однако, по нашему опыту, чтобы добиться устойчивого прогресса в развитии исходно глубоко аутичного ребенка холдинг-терапию необходимо проводить не менее трех лет.
Итак, мы наблюдали следующие проявления положительного действия холдинг-терапии:
1) уменьшение, смягчение аутизма, установление более тесного эмоционального контакта между ребенком и родителями. Практически во всех случаях родители отмечали, что ребенок теперь чаще смотрит в глаза, больше хочет быть рядом с ними, а не в одиночестве. Примерно в половине случаев мамы говорили о том, что ребенок стал проявлять инициативу в контакте. Многие родители рассказывали, что ребенок постоянно «пристает», требует к себе внимания, «заигрывает». Все дети стали больше контактировать и с другими членами семьи. В восьми случаях мамы говорили, что ребенок «перестал отпускать меня из дома», в четырех – что стал ждать с работы папу, бежит встречать его в прихожую. Практически все дети меньше стремились уединиться, напротив, хотели находиться в той же комнате, где мама или другие близкие люди;
2) смягчение сверхчувствительности многих детей, уменьшение связанных с ней страхов. Так, например, после первых двух сеансов холдинга пятилетняя девочка впервые спокойно позволила маме расчесать ей волосы и заплести косу. Эта же девочка, боявшаяся собак, через месяц холдинг-терапии спокойно подошла на улице к собаке (правда, маленькой), погладила и даже постаралась заглянуть ей в глаза. Все дети стали чаще смотреть в глаза не только близким, но и чужим людям, с которыми сталкивались в транспорте, приходящим в гости и др. Двое детей стали терпимо относиться к стрижке ногтей, один ребенок – к посещению парикмахерской. О троих детях мамы говорили, что с ними стало легче ездить в транспорте, заходить в магазин или другие людные места;
3) практически все родители отмечали возросшую активность детей, проявление или усиление интереса к окружающему, их возросшее любопытство. Многие родители говорили, что после холдинга ребенок смотрит на них, «как будто в первый раз видит», начинает обследовать, ощупывать лицо мамы, гладить волосы. Вне холдинга дети начинали изучать свою комнату, всю квартиру. Одна из мам жаловалась на то, что с ребенком невозможно стало ходить в гости: он обследует все комнаты, залезает без разрешения во все шкафы, выдвигает все ящики. Другой пятилетний мальчик стал приглядываться к тому, чем занимается мама, пытаться помогать ей стирать и готовить, заглядывая при этом в каждую кастрюлю, в шкаф, где хранились крупы, в холодильник. Многие дети стали проявлять интерес к незнакомым людям: одиннадцать из них начали наблюдать за другими детьми, за их игрой на детской площадке; пятеро пытались по-своему общаться с ними: участвовали в общей беготне. Двое впервые стали проявлять инициативу в контактах с другими детьми: подходили к ребенку, тянули его за руку, затевали беготню;
4) все дети примерно через две недели холдинг-терапии проявили большее желание и возможность взаимодействовать с другими людьми. Обо всех детях родители говорили, что они «стали более отзывчивыми»: менее отрешенными, лучше слушающими, выполняющими простые просьбы. Шестеро детей впервые на руках у родителей стали слушать сказки, песни, стихи. Вне холдинга пятеро детей начали проявлять интерес к тем играм, которые предлагали им взрослые или другие дети; стали больше наблюдать и слушать, а иногда включаться в игру или рисование – спонтанно или по просьбе взрослого;
5) обо всех детях говорили, что они стали менее капризными, более послушными. Про одного ребенка рассказали, что он прекратил «устраивать истерики», кричать и валиться на пол, когда мама входила с ним в магазин, в троллейбус или не выполняла немедленно какого-то его требования. У троих детей исчезли (за несколько месяцев) проявления самоагрессии. Характерно, что агрессивные проявления, наблюдавшиеся в поведении семерых детей до начала холдинг-терапии, позже возникали только иногда во время холдинга и совсем не наблюдались в другое время;
6) у всех детей появилось стремление к большей самостоятельности, что было видно после 4–6 месяцев занятий. Надо отметить, что у большинства детей прогресс в развитии бытовых навыков, навыков самообслуживания был связан именно с возросшим стремлением к самостоятельности. Наши наблюдения показывают, что через полгода-год холдинг-терапии (а в некоторых случаях гораздо раньше) возросшая контактность, включенность ребенка в ситуацию и появившееся стремление к самостоятельности позволяют в короткий срок отработать и закрепить практически любой навык, связанный с самообслуживанием, помощью по дому и т. п.;
7) у большинства детей стал заметен прогресс в развитии речи. Причем, по нашим наблюдениям, первичным был прогресс в развитии внутренней речи ребенка, что проявлялось в возросшей способности слушать стихи, рассказы о нем самом, которые родители придумывали во время холдинга, а затем и сказки. Внимание к тому, что рассказывают родители, становилось все более протяженным; ребенок начинал давать адекватную эмоциональную реакцию (хмурился, когда «появлялся серый волк», смеялся, когда родители говорили о его собственных шалостях, и т. п.).
