– Майор, я на своем веку видел всякие аварии. И сердечников, и прочих тоже повидал. Это потом все покойники выглядят похожими, а сначала все на лице вырисовывается – ужас и боль. Я тебе говорю, спал он. В общем, пусть делают экспертизу, и я уверен – обязательно что-то найдут в организме.
– Майор! – раздался голос Мухина. – На связь! Якутск!
– Почти дошли, – кивнул Егор. – Сейчас вверх, затем вниз, и мы на месте. Пошли. Хоть бы Ванька там оказался.
– Вот и кончился массив, – сказал Иван. – Сейчас легче будет.
– Вертолет… – Ирина повернулась в сторону звука.
– Он стороной пройдет. Они одним маршрутом дважды не летают. Он над массивом был полчаса назад. Мы под скалой пережидали. А ты молодец, другая бы выскочила…
– Я не героиня, – вздохнула Ирина. – Кроме того, я хочу увидеть Машу. Что изменилось бы, если б я подала знак? Ты бы убил меня и ушел. И тогда бы начал убивать. Ты умеешь это делать. Мне кажется, на твоих руках есть человеческая кровь. Я имею в виду жизнь.
– Не было такого. А тебя, если бы выскочила, убил бы. И убью любого, кто попытается меня остановить. Я должен это сделать. Она растоптала все, во что я верил. Я любил ее и ни разу не изменил, делал для нее все, что мог. Я очень люблю Лешку, сына, и боюсь, что сейчас его будет воспитывать мой отец. Не хочу, чтобы сын был похож на меня. Сейчас я хочу одного: увидеть глаза Натальи и того, на кого она меня променяла. И еще тех, кто меня упрятал в тюрьму. У них не хватило мужества признать, что виновны были они. Не я начал драку, не я достал оружие. Я не убил их тогда, потому что верил в справедливость, а сейчас убью. И это будет высшей справедливостью. Что касается тебя, я трижды хотел тебя бросить. Но это было еще до того, как мы добрались до скалы. Один раз уже ушел, но вернулся. Скажу откровенно: тебя спас Петр. Я не хотел быть похожим на него.
– Иван, – решилась Ирина, – что я ела, когда была без сознания? Помню очень странный вкус…
– Мы же договорились не вспоминать об этом. Что бы я сейчас тебе ни сказал, ты будешь думать свое. Но придет время, и ты сама поймешь. Все, двинулись. И поправь ремешки на лыжах, затяни их покрепче.
– Эти валенки слишком большие, – сердито сказала Ирина, – ноги в них болтаются.
– Говорил я тебе – накручивай тряпок побольше. Ну, ладно, теперь недалеко осталось идти. Спусков почти не будет. Подъем нормально пройдешь. – Иван быстро пошел по распадку. Она двинулась следом.
– Возвращаемся, – сказал сидевший за вертолетчиком майор ВВ. – Район осмотрели, везде пусто. Сейчас след был бы очень заметен. Мы возвращаемся, – повторил он.
– Третий тоже, – услышал он. – Район Белой Совы чист.
– А куда дальше? – спросил Мухина сержант ВВ.
– Андреев, – включив переговорное устройство, позвал тот, – ты где?
– Начали спускаться, – ответил контрактник, – там, где спуск удобен. Следов не нашли. Тут насыпало, ой, мама дорогая!
– В том-то и дело, – вздохнул прапорщик, – что мама дорогая. Возвращаемся. Идите назад по склону. Может, там что-то обнаружите. Мы пойдем назад по сопке. Она пологая, и тут мало растительности. Денов вполне мог двигаться по ней. Тем более если он нес бабу. А все указывает на то, что он ее тащил. Терпение у мужика большое, – неожиданно пробормотал он. – Ведь он знает, что его ищут. Интересно, почему он так делает?
– Почему он бежал, знают все, – послышал в рации голос старшего сержанта. – Вот почему женщину с того света вытащил, неясно. Надеюсь, выясним. А Жуков был на связи?
– Нет. Он по ложбине пошел. Не думаю, что там что-то есть. Снег особенно в углублениях скапливается. Конечно, если только труп женщины не найдет. Но не думаю. – Мухин отключил рацию. – Назад пойдем по склону той сопки. И смотрите по сторонам, любую сломанную ветку отмечайте.
– Все помним, товарищ прапорщик, – ответили ему.
– Надеюсь. И внимание. Если Денов рядом, он убьет запросто. Ножом куропаток влет бил. Пошли!
– Похоже, Иван тут был, но ушел, – сказал Егор. – И кто-то еще. Неужели так бабу и таскает с собой?
– Судя по всему, она уже ходит, – ответил Латыш. – И не отстает. – Он указал направо. – Снег следы припорошил равномерно. А уходили они, когда снег еще шел.
– Точно. – Егор приложил палец к запорошенному следу. – Еще сутки, и вообще никто ничего не увидит. Пошли в заимку. Может, он записку оставил.
– А где заимка-то?
– Иди за мной. Но давай мне свои вещи, чтоб ты легче был, след лучше засып накроет.
– Лучше я пойду первым, – предложил Латыш. – У меня хвоя с ветвей облетела. И второй след будет сверху по первому…
– Правильно. – Егор отдал ему рюкзак и карабин.
– Трое пытались выйти ночью. – Сержант протянул Лебедеву список. – Но это охотники. Мы их предупредили – выходить из поселка можно только с письменного разрешения командира.
– Председатель поссовета знает, кому можно, а кому нет, – ответил Лебедев. – Что там с Торовыми? – спросил он вошедшего мужчину.
– Сидят дома. Мы за ними ведем круглосуточное наблюдение. У дядьки Луки тоже вроде все на местах. Солдатики твои молодцы, мимо них не проскользнешь. Удачно выбрали…
– Нам Денов подсказал, – усмехнулся Лебедев.
– Афанасий, значится? – вздохнул мужик. – Этого следовало ожидать. Рассчитывает, что Иван сначала в крови солдат испачкает. Вот лиходей, едят его волки! – Он сплюнул.
– Подождите, – не понял Лебедев, – как это?
– А ты, сынок, мыслишь, что твои армейцы удержат Ивана? – усмехнулся подошедший старик.
– Как он сумеет пройти, чтоб снег не скрипел? – поинтересовался старший лейтенант.
– Иван и не то могет, – ответил старик. – Так что смотри, сынок, как бы не пришлось тебе ответ перед матерями убиенных держать. Всех-то, понятное дело, он не перебьет, но тройку, а то и поболе положить могет.
– Ошибаетесь, – возразил Лебедев. – И не таких, как Денов, брали.
– Вот именно, что не таких. Ванька сейчас хуже зверя. Он и головой думает, и сердцем чувствует. Он через себя перешагнул, а это уже, считай, человека в нем не осталося. Он пацаненком был, паспорта еще у него не было, а кирпич, как в кино сейчас кажут, ребром ладони разбивал. И взрослых здоровяков колотил запросто. У него учитель шибко хороший был, офицер из морской пехоты. Почитай, четыре года с ним занимался. Вот Ванька и стал в драке ловким и опасным. Стреляет с малых лет, яко снайпер на войне, и быстро, и метко. Нож кидает на убой, топор, лопату. Я понимаю, служба у вас такая – самых опасных ловить, и мы бы все хотели, чтоб Ваньку убили, опасен сейчас он для всех. И ежели б только Натку пришиб, да и Бог с ним, но он с другими расчет произведет. И через вас пройдет Ванька.
– Ошибаетесь, – уверенно заявил Лебедев. – Здесь он точно не пройдет. А вы, значит, пришли нас пугать?
– Не пугать, а предупредить, чтоб не ослабли вы ни глазами, ни ушами. Ванька – зверь в человеческом обличье. Так что дай вам Бог удачи супротив него. – Старик пошел назад. На этот раз скрип от шагов по снегу был хорошо слышен.
– А как он до нас бесшумно дошел? – спросил мужика Лебедев.
– Вот как. – Мужик медленно вдавил мысок левой унты в снег. Высоко подняв другую ногу, опустил ее мыском в снег. – Тяжело, но идешь бесшумно.
– Кто такой этот старик? – спросил старший лейтенант.
– Старейшина наш, – ответил мужик. – Сейчас он не имеет такой власти, какая раньше была, но все равно его голос слушают те, кто жизнью нормальной таежной жизнью живет. Такие есть еще, и
