закончили, а для него она только начинается. Помрем мы, кому он нужен будет? Все отвернутся. Сейчас все на тебя, как на бога, смотрят, потому как ты и хозяин крепкий, и мужик сильный. Но все же ты знаешь, Афанасий, что тебя больше боятся, чем уважают. И Леша никому нужен не будет, наше добро захватят, и все. Так что верно ты говоришь про деньги, которые внуку в банк положим. И теперь надобно хоть понемногу класть.
– Знаю. И я тоже кладу деньжата на дальнейшую жизнь Лехину.
– Ты знаешь, что я ему на книжку кладу? – удивленно спросила жена. Он молча кивнул. – И слова не сказал. А я думала, что ты, Афанасий…
– Жизнь прожили, а ты меня так и не рассмотрела, – улыбнулся он.
– Только ты, Афанасий, не порти внука, не делай из него второго Ивана.
– Я сыну перед его смертью слово дал. Слово дал – держи. А я всю жизнь так живу.
– Да знаю я, но из ружья стрелять ты уже его учишь. А ведь мальчик ростом с это ружье. Он если приклад, как положено, к плечу прижмет, ручонкой до курка не достанет.
– Погодь, баба. Это ж курам на смех, коли мужик с оружием знаком не будет. А ежели банда нападет али какие другие лихие людишки? Сама знаешь, сколь приходилось оружие брать. Это и Ванька одобрил бы. Охотничья наука в жизни нужна. Другому не учу.
– И то верно. Как увидала, что Леша ружье держит, Ваню вспомнила, и сердце захолодело. Не хочу, чтоб Леша как отец его был.
– Не будет он лихим человеком. И нас не торопись на тот свет спроваживать, поживем еще.
– Дай-то Бог! – Тамара Васильевна перекрестилась.
– Не уехала еще баба эта? – спросил Лука Демьянович.
– Здесь, – ответил Шут. – Правда, выходить начали. И в сопку ходили ягоду вроде собирать. А лиха бабенка-то! Так с Афанасием Деновым никто из мужиков не говаривал.
– А ты где сейчас мужиков-то видал? Так, вроде мужиками выглядят, а характера, почитай, нет ни у кого. На ручье был?
– Как велели вы, моют наши. Участковый у них был. Но бумаги посмотрел и ушел ни с чем. Придирчив пес. Я бы его давно на тот свет спровадил.
– А вот этого не говори. Пусть пока землю топчет. Нельзя сейчас убирать его, иначе всех нас в сопки загонят, а тех, кто не уйдет, за колючую проволоку отправят. Эти племяши мои, мать их! Вся надежда на них была. И ведь надо ж такому приключиться – сбег Иван, сумел дойти до Выселок и управиться с бабой своей и ее хахалем. А тут и племяшей прихватили. Хорошо, баньку сожженную на них не повесили, доказано не было. Правда, деньжат пришлось дать. Ты вот что, присматривай за ними. О чем они с бабой этой договорились и почему она на них вышла? Не просто ж чайку попить племяши к ней зашли. Понял, Шут?
– А чего тут не понять? Может быть, убрать ее? Вызову…
– Когда это нужно будет, сделать есть кому.
– Когда уедем отсюда? – спросил Надежду Михаил. – Надоело тут торчать.
– Когда надо будет ехать, я скажу! – отрезала она.
Играя желваками, парень промолчал.
– А если откровенно, Надя, – подошел к ней Леонид, – чего мы ждем? Пока иконы принесут? Так не будет этого. Надо придумать, как взять их.
– Да это как раз не проблема. – Надежда вздохнула. – Но не уйти нам с иконами. Подставить кого-то тоже не получится. Надо найти, ради чего и тот и другой отдадут иконы сами. А вот что делать, никак не придумаю.
– Внук Денова, – сказал Леонид. – Он ради мальчишки…
– Интересно, как ты сможешь его взять? – усмехнулся Михаил. – На Денова работает половина поселка, и вся эта половина присматривает за мальцом. А даже если сумеем его хапнуть, то Денов сразу придет к нам и повесит вниз головой. Такое удовольствие я не желаю испытать.
– Мишка правильно говорит, – согласилась Надежда. – Мальчишку лучше не трогать. Но время идет, а мы топчемся на месте. – Она нервно заходила по комнате. – Мне тут тоже очень надоело. Даже телевизор всего три программы показывает. Но уезжать просто так не хочу. А если честно, то и страшно. Я задела Денова, а он такого не простит. Пока мы тут, с нами никто ничего не сделает. Стоит нам попытаться покинуть поселок, нас сразу достанут его люди.
– И что теперь? – зло спросил Михаил. – Нам тут до старости…
– Заткнись, – остановил его Леонид. – Надежда права. Я и сам про это думал. Хотя в этом есть и положительная сторона. Тебе надо пойти к нему, а еще лучше – остановить его прилюдно и извиниться, чтоб народ слышал. И за брата своего покойного, и за свои слова.
– И что это даст? – спросила она.
– Люди здесь понимают благородство, а такие, как Денов, мужики старой закалки, особенно. И он пойдет тебе навстречу.
– Да хорош тебе, – усмехнулся Михаил. – Денову извинения как шли, так и ехали. Вот насчет того, что нас похоронят в сопках, я не сомневаюсь.
– Привет! – В дом вошел Олег.
– Здорово! – кивнул Леонид.
– Здравствуй, – отозвалась и Надежда. Михаил промолчал.
– Иннокентий приезжал с Филькой, – сообщил Олег. – Не из наших он, не якутский. А вот откуда, не знаю.
– Фамилию скажешь? – спросила Надежда.
– Нет. Сейчас у нас с Лукой Демьяновичем отношения не те. Мы случайно узнали, как зовут приезжего. И насчет икон разговор был. Смотрели они иконы. Но видно, ничего не поняли. Иннокентий был недоволен. А еще… – Олег сел к столу. – Коньячку бы, – посмотрел он на Надежду.
Та кивнула. Леонид поставил на стол бутылку.
– Что еще? – спросила Надежда.
– Денов послал человека о цене на иконы узнать.
– Подожди, а ты откуда это знаешь?
– У меня среди его людей стукач имеется. Я использую его информацию редко, только когда это выгодно мне. Надеюсь, ты оценишь это сообщение. – Олег открыл бутылку.
– И сыновья Василия Демьяновича тоже в это дело впряглись. Мне позвонил один знакомый из бывших коллег. А закусить ничего нет? – взглянул он на Леонида. Тот рассмеялся и положил на стол плитку шоколада.
– Слушай-ка… – Подсев к столу, Надежда взяла рюмку и кивнула Леониду. Тот, налил ей и тоже сел. – Не хочешь хорошо заработать?
– А что для этого нужно?
– Иконы Денова.
– И сколько мы получим?
– Тридцать тысяч евро.
– Сколько? – Олег заметно растерялся.
– Если я получу иконы в течение трех дней, то по тридцать за каждую.
Олег снова налил коньяка, тут же выпил и пристально посмотрел ей в глаза. Надежда выдержала его взгляд с насмешливой улыбкой.
– Бабки сразу отдашь? – сипло спросил он.
– Вот задаток. – Она открыла кейс и выложила три тысячи долларов.
– Но ты говорила про евро.
– Это для поддержания отношений. Кое-какие услуги ты уже оказал. Надеюсь, ты понимаешь, что половину отдашь брату.
Олег поспешно взял деньги.
– Ну что скажете? – спросил двух бородачей Василий Демьянович.
– Да ничего, – недовольно отозвался один. – Не подпустили нас к поселку, тормознули у реки. Сказали,
