Али скатилась вниз по ступенькам и поцеловала мать во впалую щеку.
— Почему ты приехала так неожиданно? Что-нибудь случилось? — спросила Али. — С Темнолунным все в порядке?
Мать посмотрела на нее: даже в ботинках она была немного ниже своей дочери. Мелкие морщинки покрывали кожу вокруг глаз и губ — следы долгого пребывания на свежем воздухе, летом и зимой. В медных, длиной до плеч волосах матери появилось несколько седых нитей. Раньше Али их не видела.
— Он потянул сухожилие, — ответила Аланна. — Наши целители старались как могли, но ему нужен покой. Его Величество дал нам месяц отдохнуть. Где твой отец?
— Его сейчас нет, — ответила Али. В их семье эти слова означали, что человек уехал на задание. — Он должен скоро вернуться. Он поехал в порт Кайн.
Мать понимающе кивнула.
— А почему тетя Дайна не вылечила Темнолунного? — спросила Али.
Дайна, Дикая Волшебница, умела разговаривать с животными и легко лечила их. Еще она умела в них превращаться.
— В этом месяце Дайна должна родить. Ребенок, которого она носит, постоянно меняет свой облик, — ответила мать, наблюдая, как люди переносят ее багаж в замок, — и если она не будет превращаться в то, во что в данный момент вздумалось превратиться ребенку, он может родиться раньше срока. Мне дурно делалось при виде этих метаморфоз: то это осел, то медведь, то рыба, да еще все происходит так быстро, что и не уследишь. Так что и не стоило ни о чем просить, Темнолунный поправится, если как следует отдохнет. — И Аланна пошла к ступеням замка, слегка прихрамывая.
— А что с тобой? — воскликнула Али, следуя за ней. — Ты хромаешь, как… — Она чуть не ляпнула «старая», но вовремя сдержалась. Это ведь неправда. Сорок два года, конечно, возраст, но ее мать вовсе не старая!
— Меня ранили в бедро прошлой осенью, — сказала Аланна и поморщилась, — иногда беспокоит. А что ты сделала со своими волосами?
Али встряхнула прической.
— Это последний писк моды, — сообщила она, — высшая степень изысканности.
— Не изысканнее обыкновенной черники, — парировала Аланна. — Ты еще не выросла из подобной ерунды?
— Это весело и легко смывается. Знаешь, мама, дело вовсе не в моей голове, — неожиданно резко ответила Али. Почему этим всегда заканчивалось? Не пробыла мама дома и полдня, как уже ругается.
— Ах, весело? — сухо сказала Аланна. — В твои шестнадцать лет пора уже думать о более серьезных вещах.
— Хоть кто-нибудь в этом доме должен веселиться, — бросила в ответ Али. — Понятно, что это будешь не ты. У тебя серьезная работа. Ты всегда такая мрачная!
— Тебе шестнадцать лет! — повторила Аланна. — Когда я была в твоем возрасте, я знала, чего хочу в жизни и какой работой буду заниматься…
— Мама, пожалуйста! — воскликнула Али со слезами. Не успели они встретиться после целого года разлуки, как снова вернулись к последнему разговору перед отъездом Аланны. — Почему ты такая одержимая? Я все это уже знаю. Когда ты была в моем возрасте, ты при помощи всего лишь палки и горсти камешков убила десять великанов. Затем ты взлетела в небо на крылатом боевом коне и вернулась с Доминионским бриллиантом в кармане, и привезла своему королю самую красивую принцессу на свете. Я не ты. Если бы ты чаще здесь бывала, сама бы убедилась.
Али тут же пожалела о сказанном. Немногим удавалось вывести Али из равновесия, и мама первая из них.
Чувство вины пронзило Али, когда она увидела поникшую голову матери.
— Я не это имела в виду, — сказала Аланна. — Конечно, мне хотелось бы, чтобы ты последовала моему примеру, но главное — чтобы ты смогла сделать в жизни что-нибудь свое. Просто мне кажется, что ты ничего не хочешь делать. — Аланна потерла плечо, пристально глядя на дочь. — Слушай, волосы — это всего лишь волосы, конечно, если хочешь, чтобы они были синими, или зелеными, или пятнистыми, как шкура леопарда… Да кто я такая, чтобы диктовать, что годится девушке, а что нет?..
Она вошла в замок. Али повернулась и встретила осуждающие взгляды солдат и слуг.
— Она не ваша мать, — сказала она, не глядя на них. — Попробуйте-ка побыть дочерью легенды. Нелегкое это занятие, почти как работа.
Али не думала, что мать выйдет к ужину сегодня вечером, но слуги решили по-своему. Был поставлен второй прибор, и Аланна уже сидела за столом, когда Али вошла в маленькую семейную столовую.
— Я ничего не ела много дней, — сообщила Аланна дочери, когда та села. — Меня рвало всю дорогу на этом проклятом корабле.
— А верхом в объезд еще слишком холодно? — спросила Али, принимая у горничной блюдо устриц. Аланна уже накинулась на еду.
— Да нет. Просто я приехала бы сюда как раз в то время, когда пора было бы возвращаться во Фраслунд. — Она ела быстрыми порывистыми движениями. — Морем мы добрались гораздо быстрее. Впереди долгое лето — и мне хотелось побыть дома.
— Так король Маггур будет продолжать войну? Ведь он потерял своих механических солдат? — спросила Али.
Аланна вытерла тарелку кусочком хлеба.
— У него еще остались армии и капитаны. Если бы их главной силой была магия, то мы бы разбили его еще в прошлом году. Давай не будем говорить о войне. Я весь прошлый год ничем другим не занималась.
Али подавила вздох. Так мало тем, на которые она может говорить с матерью. Разве что…
Со времени их последнего разговора прошло больше года, в течение которого она честно пыталась придумать себе такое занятие, которое порадует отца, но безуспешно. Может, она просто вела себя неправильно. Раньше ей в голову не приходило заручиться маминой поддержкой.
— Ты помнишь, что ты говорила, мама? — спросила она в то время, как горничная ставила между ними жареную утку.
Аланна быстро отрезала кусок себе и Али, девушка красиво разложила по тарелкам колечки жареного лука.
— Сейчас я с трудом помню, как меня зовут, — сообщила Аланна. — А что я говорила?
— Что я должна найти себе занятие. У меня есть занятие, которое мне нравится и с которым я прекрасно справляюсь. Оно очень важное и интересное. Я думаю, ты со мной согласишься.
Аланна посмотрела на дочь, в ее царственных глазах светилось подозрение.
— Прекрати, Али, — приказала она. — Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ходят вокруг да около. Что это за занятие?
Али положила нож на стол и сложила руки на коленях, чтобы мама не могла их видеть. Она удостоверилась, что настроена на этот разговор.
— Я хочу стать агентом. Сейчас во время войны, разведчики нужны повсюду. В Сканре, в Галле, в Тазане…
Аланна с такой силой швырнула нож, что он отскочил, звонко ударившись о тарелку.
— Категорическое нет, — отрезала она.
Ее лицо смертельно побледнело, глаза горели так же ярко, как магический янтарь, который она всегда носила на шее.
Али была потрясена.
— То есть? — вежливо спросила она, выигрывая время и напряженно раздумывая, что же она сказала не так.
— Моя дочь никогда не будет заниматься шпионажем. — Слово «шпионаж» в устах Аланны прозвучало презрительно.
— Но папа же шпион, — возразила удивленная Али.
Мать прижала пылающий камень к шее.
— Твой отец, — заговорила она медленно, — уникальный человек с уникальными способностями. И он
