– Тебя всегда легко удивить, ты и в школе быстро смущался.
– Не вспоминай при мне школу! Я, к счастью, уже покончил с ней!
– Ну и чем ты можешь похвастаться? Ты хотя бы закончил четыре класса?
– Нет, и никогда бы их не закончил, если бы даже оставался там до самого Судного дня.
– Ты умеешь читать и писать?
– Читаю я почти хорошо. Я читал все газеты, которые ты приносила отцу. И даже журналы, они мне так нравятся. Да, и мне еще очень нравится сладкий крем, который ты приносишь отцу.
– Но я приносила его отцу, а не тебе.
– Он все время угощает меня кремом.
– Мне кажется, что ты жадный, – сказала ему Бет.
– Наверно, – согласился с ней Джесс. – Но я почти все время хочу есть. Гуди говорит, что у меня дыра в животе.
– Почему ты называешь ее Гуди? Она же твоя мать. Тебе следует оказывать ей больше уважения.
– Я ее всегда так называю – Гуди!
– Ладно, я пришла сюда не затем, чтобы читать тебе нотации. Я пришла, чтобы сказать тебе, что ты будешь работать в мастерской.
– Бог ты мой, значит я стану плотником! И буду ездить по фермам, как мой отец.
– Ну, до этого тебе еще нужно подрасти и кое-чему научиться.
– Я быстро расту, как трава. Правда!
– Приходи в понедельник и постарайся хоть немного привести себя в порядок.
– У меня есть только эта одежда.
– Но ты же можешь быть аккуратнее, не так ли? Почисти хотя бы ботинки. Иначе тебе попадет от моего деда.
– Он станет меня ругать? Я слышал, что он бывает таким страшным, когда начинает ругаться.
– Ну, тебе придется шевелиться на работе.
– Я уже и не знаю, хочу ли я работать у него, – сказал Джесс. Его голубые глаза под бесцветными ресницами испуганно распахнулись. – Может, мне лучше оставаться на ферме?
– Неважно, что ты хочешь, – заметила Бет. – Твой отец сильно болен. Тебе нужно делать все, чтобы как-то его порадовать.
Джесс замолчал, глядя на дальнее поле. Там вовсю шла пахота, и было видно, как через яркую зелень нетронутой земли пролегла темная жирная полоса вспаханного поля.
Ветерок донес до них звякание уздечек, шумное дыхание усталых лошадей и отрывки пения пахарей.
– Мне хотелось самому пахать, – заметил Джесс. – Может, мне когда-нибудь удастся это сделать.
– Нет, твой отец решил, что ты будешь плотником, поэтому поднатужься и не делай кислой рожи, – сказала ему Бет.
– Хорошо, – сказал Джесс. – Я там буду в понедельник.
– Ровно в семь, – предупредила его Бет. Когда она вернулась к Уолтеру, он не мог ни о чем больше говорить, как только о Джессе.
– Конечно, он не очень умный. Это правда. Он пошел в меня. Но он хороший мальчик и не вредный. Он никому никогда не делает зла.
– Когда он будет работать в Коббсе, ему следует быть немного пошустрее.
– Да, я надеюсь, что его там не «затюкают». Работники у твоего деда бывают иногда такими жестокими.
– Не беспокойся, – старалась убедить его Бет. – Я присмотрю за ним, ради тебя.
Бет была с утра во дворе мастерской. Джесс пришел и принес с собой сумку с отцовскими инструментами. Он, конечно, опоздал, и дед Тьюк, встретив его рядом с мастерской, показал ему часы на башне.
– Ты умеешь определять который час, Джесс Изард?
– На дорогу выбежал бык, – ответил ему Джесс. – Мне пришлось вернуться и сказать об этом мистеру Миксту.
– Меня не волнуют никакие быки, и тебя тоже – ты теперь работаешь у меня. Тебе это ясно?
Джесс кивнул головой. Он стоял весь потный и у него сильно покраснело лицо. Он нервно перекладывал из руки в руку свою сумку с инструментами. Он глянул на работников, которые побросали работу и собрались вокруг него. Потом снова посмотрел на часы на башне и на флюгер, который, как всегда, указывал на север.
– Я вижу, что ты смотришь на нашего старенького петушка, – спросил его Сэм Ловаж. – Ты, наверно, ему удивляешься.
– Да, конечно, потому что я мог бы поклясться, что когда шел по дороге, то дул мягкий юго-западный ветер.
