как она отличается от их страны, но это было слишком сложно. Мэри интересовало, понимают ли они, что такое колония белых людей, и известно ли им вообще значение слова «заключенный».
Как отметил Тенч, пока сюда не пришли белые люди, аборигены вообще понятия не имели, что такое кража. У них не было тяги к накопительству, и они просто оставляли свои инструменты, каноэ и другие вещи там, где им было удобно. Во многом их враждебность объяснялась тем, что белые люди брали принадлежавшие им вещи. И кто мог винить аборигенов за то, что они отвечали на это насилием?
Мэри день за днем продолжала общаться со своими новыми знакомыми. Они казались здоровыми и упитанными, и хотя Мэри знала, что их основной пищей была рыба, которую они ловили на своих каноэ, она догадалась, что они дополняли свой рацион чем то еще. Мэри хотела знать чем, потому что они ничего не выращивали и не разводили животных. Она думала, что если узнает об этом, это поможет ей при побеге.
К ее ужасу, женщины показали ей личинок и насекомых, которых они выкапывали из гнилых пней. Хотя пустой желудок Мэри сводило от одной только мысли о том, чтобы есть это, она храбро попробовала несколько личинок и убедилась, что они не так плохи, как она ожидала.
Из-за сильного дождя Мэри почти неделю не общалась с аборигенами, а когда она наконец отважилась вернуться в соседнюю бухту, то никого там не обнаружила. Это встревожило ее. Мэри знала, что эти люди не жили оседлыми деревнями, а бродили где им вздумается. Но ей было известно, что это их любимое место для рыбалки.
Она прошла дальше, чем ходила обычно, пока ее не остановило жужжание насекомых и порхание птиц над головой. Чуть дальше Мэри заметила, что у кустов над пляжем что-то лежит, и, к своему ужасу, увидела, что это мертвый абориген, облепленный муравьями. Подхватив Шарлотту на руки, Мэри со всех ног бросилась обратно в лагерь.
Она все еще бежала, когда увидела Тенча. Наверное, он вернулся из Роуз Хилл прошлой ночью. Он тепло улыбнулся ей.
— Ты так торопишься, — сказал Тенч. — Что-нибудь случилось?
— Там мертвый в соседней бухте, — выпалила Мэри.
— Кто-нибудь из твоих знакомых? — пошутил он.
Но Мэри было не до смеха, поскольку она боялась, что умерший был одним из тех туземцев, с которыми она подружилась.
— Я думаю, это абориген, — сказала Мэри. — Я не подходила достаточно близко, чтобы удостовериться. Они ведь не оставляют своих мертвецов непогребенными, правда?
— Думаю, что нет, — Тенч выглядел озабоченным. — Я надеюсь, что это естественная смерть, а не нападение со стороны одного из наших людей, у нас и без этого достаточно неприятностей. Но я сейчас пойду и проверю.
Посоветовав Мэри не уходить далеко из лагеря, он ушел.
Лишь через несколько дней у Мэри появилась возможность снова поговорить с Тенчем. На следующий день, после того как она рассказала ему о мертвом теле, Мэри видела, как он отплывает с отрядом морских пехотинцев, но вполне возможно, что Тенч отправлялся осматривать мысы в конце залива.
Она как раз выходила из амбара, получив паек для себя и Шарлотты, когда увидела, как Тенч спускается с холма со стороны дома капитана Филипа. Он показался ей очень озабоченным и расстроенным.
— В чем дело? — спросила Мэри, когда он подошел ближе. — У вас не нашлось для него подарка?
Это была их старая шутка. Раньше, когда Тенч заглядывал, чтобы навестить ее и Уилла, он обычно приносил какую-нибудь еду. Это не было ничем особенным — яйцо для Шарлотты или немного овощей. Но когда времена стали более трудными и он не приносил ничего, Тенч всегда извинялся и выглядел смущенным. Мэри поддразнивала его и говорила, что если он приходит без подарка, то ему не рады.
На этот раз Тенч лишь натянуто улыбнулся.
— Капитана не обрадовали мои новости, — сказал он. — Вдоль залива лежат десятки мертвых и умирающих аборигенов. Как тот, которого ты видела.
Мэри инстинктивно обняла Шарлотту крепче.
Тенч увидел ее страх и положил ей руку на плечо.
— Не беспокойся, хирург Уайт не встретил здесь подобных случаев. Это, должно быть, что-то, что заражает только их. Но держись подальше от аборигенов, просто на всякий случай. Капитан Филип пошлет кого-нибудь посмотреть и разузнать, что мы можем сделать.
Сказать Мэри «не беспокойся» было все равно что сказать солнцу «не свети». Она испытывала ужас при мысли, что болезнь может распространиться на лагерь и убить Шарлотту, и все ее существо любой ценой стремилось к побегу.
Всего лишь за несколько дней до этого «Провиант», самый маленький корабль флотилии, вернулся с острова Норфолк с новостью, что двадцать шесть из двадцати девяти пребывавших там заключенных изобрели план, как сманить команду с корабля и уплыть на нем. По всем расчетам план был первоклассный и удался бы, если бы кто-то на них не донес. Хотя, с одной стороны, это означало, что идея Мэри осуществима, с другой стороны, было понятно, что охрана усилится еще больше, а наказания за любой проступок станут строже.
Это подтвердилось лишь через несколько дней, когда шестерых морских пехотинцев повесили за кражу из амбара. Оказалось, что они проникали туда на протяжении нескольких месяцев, сделав ключи от замков, и пока один из них стоял на страже, другой впускал своих друзей грабить.
Большинство заключенных были довольны, что капитан Филип так же сурово обращается со своими людьми, как и с заключенными. Но Мэри поняла, что Филип в панике, потому что знает, что запасов не хватит до прихода кораблей из Англии.
Как обычно, когда кого-то наказывали, все должны были при этом присутствовать. Мэри увидела, как на шею каждому из провинившихся набрасывают веревку, и услышала звук убираемого из-под их ног помоста. И когда они остались висеть в воздухе, она почувствовала такое отчаяние и страх, как никогда ранее.
На ее взгляд, в этом месте не было ничего хорошего: продажные охранники, женщины, получающие тридцать плетей за драку, и постоянный голод, обрекающий на смерть. Мэри казалось, что она попала в ловушку с несколькими сотнями безумцев.
Однако в апреле ситуация немного изменилась в пользу Мэри и Уилла, поскольку из-за нехватки еды капитан Филип был вынужден вернуть Уилла к рыбной ловле под контролем. Мэри мрачно улыбнулась про себя, поскольку она оказалась права: без ее мужа они бы не справились. Без его участия улов был до смешного маленьким, и хотя Уилл очень возмущался, что за ним следят, он, по крайней мере, доказал свою необходимость, и они вернули себе свою старую хижину.
Какой бы суровой ни была эпидемия, убившая половину местного населения в заливе, она не распространилась на новую колонию. Умер лишь один белый моряк с «Провианта». Хирург Уайт склонялся к мнению, что это была оспа, но как она началась, осталось тайной. Если они завезли ее с собой на кораблях, эпидемия возникла бы намного раньше.
Затем в первых числах мая подавленное настроение всей колонии па некоторое время развеялось с прибытием из Кейптауна «Сириуса». Хотя на корабле в основном была мука, а не более необходимые продукты, такие, как мясо, он принес и хорошие новости о том, что плывут еще корабли, а с ними долгожданная почта для тех счастливчиков, которые имели родных и близких, умевших писать.
И все же вид корабля, стоявшего в заливе, похоже, угнетающе повлиял на Уилла. Мэри много раз видела, как он, прежде чем отправиться днем на рыбалку, стоял на берегу и, не отрываясь, смотрел на «Сириус». Когда она пыталась поговорить с ним, Уилл огрызался, а когда он не работал, то не заходил за ней и Шарлоттой, как делал это раньше.
Однажды во второй половине дня Мэри несла выстиранное белье обратно в бараки, оставив Шарлотту играть с другим ребенком. Вдруг она услышала громкий голос Уилла, доносившийся из хижины Джеймса Мартина. Мэри догадалась, что они где-то умудрились достать немного рома.
Мэри испытывала противоречивые чувства к Джеймсу Мартину, этому ирландскому конокраду. Она была в восторге, что снова встретилась с ним, как и с Сэмом Бердом, поскольку дружба, зародившаяся на
