задача. Он уже продемонстрировал, что был довольно проницателен, чтобы не заметить ее изменяющиеся капризы. Любая попытка одурачить его, вероятно, обречена на провал.
Розалинда склонила голову, когда королева и ее фрейлины прошли через придел в наос[16]. Прозвенел колокол, оглашавший начало мессы. Она только начала подниматься, как Кристофер обхватил сильными пальцами ее локоть и поставил на ноги. Даже через толстую ткань амазонки, она чувствовала тепло и едва различимую силу в обманчиво худом теле.
Он не дурачок, которого можно обмануть.… Посмотрев на священника, она попыталась задуматься о более духовных материях. Она просто должна следовать за своим неуместным желанием. Ведь это несложно? Розалинда пыталась расслабиться, представляя грядущие дни. Если она может обезглавить вампира, то сможет, конечно, и любовника за нос обвести.
Кристофер наблюдал, как Розалинда возвращалась во дворец в окружении придворных дам. Она представила его королю, и ему предоставили намного больший доступ к королевской персоне, о котором он мог лишь мечтать. Легенда вампиров о союзе Ллеуэлинов и Тюдоров не была выдумкой. Он должен обязательно рассказать об этом дяде.
От этой мысли его передернуло, и мужчина пошел быстрее. Он предпочел бы остаться с Розалиндой, но неотложные дела требовали внимания. Дядя Эдвард приехал во дворец, и он был из тех людей, которые не любят ждать. Помня о дядиной зацикленности на безопасности, Кристофер договорился встретить его в личных покоях, предоставленных Элиасом Уорнером, подальше от любопытных глаз двора.
Он кивнул Уорнеру, который стоял на страже у двери, и вошел, остановившись в дверном проеме, чтобы попытаться понять настроение дяди прежде, чем он должен будет заговорить. Это была старая привычка, болезненно приобретенная в детстве… и бессмысленная задача. Дядя не скрывал отвращения к воспитанию выродка своего брата. Иногда, когда юноша смотрел в те холодные голубые глаза, которые так походили на его собственные, Кристофер думал, это чудо, что он вообще выжил.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро, Кристофер. — Мужчина критически осмотрел племянника, сочтя его как обычно бесполезным. Кристофер выпрямил спину. Дядя был одет в роскошный золотисто-коричневый наряд, который подчеркивал его высокое, худое тело и белизну волос. — Думаю, ты задаешься вопросом, почему я потрудился приехать сюда, искать тебя.
— Это неожиданное удовольствие, сэр. — Выражение лица и голос Кристофера были любезными. Еще в детстве он выучился показывать миру милую улыбку. Никто и подумать не мог, что за всеми его действиями скрывается страх. Боязнь, что его сочтут ненужным и бесполезным, недостойным имени Эллиса, или, что его заражённая кровь все-таки даст о себе знать и дядя убьет его.
— Вряд ли это удовольствие, племянник, — проворчал дядя Эдвард. — Ты любишь меня не больше, чем я тебя.
— И по серьезной причине, сэр. Вы всегда смотрели на меня с глубочайшим подозрением.
— Все же, до сих пор, ты хорошо справлялся.
Кристофер нахмурился.
— До сих пор?
— Да, я послал тебя во дворец, чтобы помочь вампирам, и до сих пор ты не сделал этой чертовой вещи.
— Вы знаете, что ситуация непростая. Мы должны действовать с предельной осторожностью. Пока мы имеем дело с этой угрозой, мы должны гарантировать сохранение спокойствия во дворце.
Дядя Эдвард взял стул с высокой спинкой, стоящий около камина, и сел на него.
— Когда ты говоришь ‘мы’, ты имеешь в виду это друидское отродье, Розалинду Ллеуэллин?
— Да, и Элиаса Уорнера, — сказал Кристофер невозмутимо. — Вы знаете это. Вы дали Совету вампиров свое одобрение.
— Я знаю, но мне это не нравится. — Дядя Эдвард окинул Кристофера взглядом. — Ты унаследовал материнскую
Пальцы Кристофера согнулись в инстинктивном желании схватить дядю за шею.
— Вы говорите, что хотите, чтобы я обольстил ее?
— Я говорю тебе, что ее нужно остановить и обезвредить. Уложи ее на лопатки, удовлетвори в постели, и она не создаст проблем.
— Почему вы хотите, чтобы я остановил ее, когда вы уже согласились на наше сотрудничество при поимке этого неконтролируемого вампира?
— Мое согласие и мое ожидание — абсолютно разные вещи.
— Вы говорите, что лгали Совету, когда соглашались на эту договоренность?
— Конечно, нет, племянник. Я только предлагаю тебе взять верх над этой девчонкой Ллеуэллин и удостовериться, что она не лезет в общее дело.
— Вы встречали леди Розалинду, дядя?
— Конечно, нет.
— Тогда прошу, не делать этого. Она, скорее всего, перережет вам горло в ту же секунду.
Дядя Эдвард пристал со стула, его лицо пылало от гнева.
— Ты думаешь, что я слишком слаб, чтобы не справится с женщиной?
— Нет, я считаю, что леди Розалинда обучена сражаться, как и любой мужчина, и храбрее любого из них. У нее также есть определенные навыки, которыми я не обладаю, и которые помогут мне поймать этого вампира. — Он смотрел дяде прямо в глаза, пока мужчина не сел. — Мне нужна ее помощь. Если не верите мне, спросите Элиаса Уорнера. Вы, вероятно, доверяете ему больше, чем мне.
— Я никому не доверяю.
— Заметно, сэр. — Кристофер кивнул и повернулся к двери. — Если мы покончили с наставлениями, то я покину вас.
— Не будь высокомерен!
Кристофер резко развернулся.
— Черт возьми, только скажи мне правду! Если ты не находишь меня способным исполнить эту миссию, то зачем поручил ее мне? Почему бы тебе самому не заняться этим делом?
Улыбка дяди не была приятной.
— Как я сказал, племянник, твой облик намного краше моего.
— Вы выбрали меня, потому что я красив?
— Отчасти.
Кристофер пытался не выйти из себя.
— Я хорошо сражался против друидов и, когда необходимо, вампиров. Я не позволю вам умалять меня.
— Почему ты так оскорблен, Кристофер? Или ты думаешь, что друиды выбрали леди Розалинду по иной причине, а не для того, чтобы соблазнить тебя?
Кристофер выдохнул.
— Значит, в конце концов, это действительно имеет отношение к пророчеству.
— Конечно. Ты не глуп, мой мальчик. Я знал, что ты решишь его.
Подойдя обратно, к камину, Кристофер возвысился над дядей.
— Я не уверен, что оценю, чтобы меня использовали подобным образом. Пророчество говорит о смерти. Действительно ли я лишь расходуемый материл?
— Ты служишь интересам своей семьи. Семьи, которая приняла тебя, несмотря на обстоятельства твоего рождения. — Дядя Эдвард стал говорить тише. — Не забывай данные тобой священные клятвы Митры и мне. Разве ты не обязан нам всем?
Внутри него старые привязанности и новые эмоции вели непрерывный бой. Начиная с древних времен каждый член культа Митры, клялся уничтожить друидов, хотя теперь секта проводит столько же времени за развитием связей с вампирами, как за преследование немногочисленных врагов. После изначальной эйфории юности по поводу того, что его сочли достойным присоединиться к ним, Кристофер понял, что не может вынести резни невинных, какую бы веру они не исповедовали.
