стараюсь избегать разговоров о том времени и о том пляже. У меня нет желания погружаться в прошлое, которое я не в силах изменить.
– Ты очень достойный человек, Маккус Броули, – сказала Файер.
Ее глаза блестели, как два бездонных зеленых колодца.
Он позволил ей увидеть шрамы не только на своем теле, но и те, что остались в его сердце. Файер ответила ему искренностью, проявив невиданную душевную щедрость: она не отвернулась от него. Нет, ей хотелось исцелить его.
На губах Маккуса появилась улыбка. Желая отвлечь ее от мрачных мыслей, он сказал:
– О, моя красавица, если ты стараешься соблазнить меня, то я сумею устоять против твоих чар.
Однако его возбужденная плоть свидетельствовала о том, что он лукавит. Маккус не мог отвести от нее взгляда. Ему нравилось, что она смотрит на него с таким вожделением. Файер спустила узкую бретельку, и невесомая ткань послушно сползла с плеча, обнажая грудь девушки.
– Неужели мне не удастся тебя переубедить? – прошептала она.
– Ради тебя я готов изменить решение, – ответил Маккус, дрожа от нетерпения.
– Я хочу оказать тебе ответную услугу, – сказала Файер и опустилась перед ним на колени.
Маккус закрыл глаза. Она провела языком по его горячей плоти и поцеловала рвущийся наружу стержень, изощренно лаская его. Он и мечтать не смел о том, чтобы Файер, эта рафинированная леди, одарила его с такой королевской щедростью. Доведенный до экстаза, Маккус подумал, что если она остановится, то он умрет на месте.
У него в памяти мелькнула мысль, что их могут хватиться в любой момент, но Файер заставила его забыть о всяком благоразумии. Ее язык лишал его сил. Он не мог бы противиться ей, даже если бы захотел. Маккус решил, что на этот раз он охотно уступит Файер и позволит делать все, что ей заблагорассудится.
ГЛАВА 15
Маккус тихо пробрался в спальню, которую отвели ему хозяева дома, хотя большую часть времени, как оказалось, он в ней не нуждался. После того как в его объятиях побывала Файер, ему трудно было смириться с разлукой. Ему хотелось заснуть со своей возлюбленной, но он понимал, что их приключение в храме слишком затянулось. Они нежно поцеловались на краю сада и расстались. Где-то в глубине дома раздался приглушенный смех. Очевидно, гости лорда Денингза еще не разошлись по своим комнатам, продолжая наслаждаться бренди и неспешной беседой. Маккусу повезло – по пути к себе он не встретил ни единой души. Ему оставалось лишь надеяться, что Файер была так же удачлива.
Он развязал галстук. Когда дело дошло до рубашки, Маккус с удивлением заметил, что в спешке забыл застегнуть пуговицы на вороте. Он с удовольствием отказался бы от галстука, так как считал наведение подобной красоты пустой тратой времени. Однако эту часть туалета было принято носить в высшем обществе, а он не мог проигнорировать приличия. Маккус посмотрел на безнадежно измятый галстук, потянул за его опавшие концы и небрежно бросил на спинку кресла.
Стук в дверь прервал его размышления. Прищурив глаза, он подошел к двери. Для приема посетителей было слишком поздно. Он никого не ждал, кроме Файер. Если она пренебрегла его просьбой и не вернулась к себе в комнату, то рисковала получить от него увесистый шлепок пониже спины. Ее близость будила в нем самые внезапные желания, но он не мог проявлять свои чувства открыто и потому придумывал необыкновенные ухищрения, чтобы выкроить время и побыть с Файер наедине. Маккус был вынужден признать, что в своих уловках он превзошел самого себя. Он был одержим этой красавицей, и ее присутствие лишь распаляло его безрассудное лихачество.
Маккус открыл дверь, приготовившись отчитать дерзкую девчонку. Появление леди, которая ждала его в коридоре, оказалось сюрпризом, к тому же не самым приятным.
– Леди Хипгрейв? Похоже, вы заблудились?
– Нет, мистер Броули.
Графиня все еще была в вечернем платье, в котором он видел ее за ужином. Взгляд светло-голубых глаз женщины скользнул по его пустой, еще не разостланной постели.
– Мне хотелось бы задать вам вопрос. Можно войти? В коридоре довольно прохладно.
Маккус преградил ей путь, небрежно упершись рукой в косяк двери.
– У меня нет желания быть невежливым, миледи. Но в столь поздний час я особенно хорошо должен помнить, что вы замужем.
Смех графини заставил его нервничать. Он опасался, что в коридоре могли оказаться свидетели их ночного разговора.
– Молодой человек, как вы трогательно провинциальны! Я полагаю, что это объясняется тем, что вы совсем недавно вошли в свет. Могу заверить вас, что лорду Хипгрейву все равно, что я делаю и с кем, до тех пор, пока соблюдаются приличия.
Она говорила так, словно хотела напутствовать его На будущее, но в ее глазах читалась явная обида. Маккус сохранял бесстрастное выражение, хотя мысленно признавал, что графиня умела производить потрясающее впечатление. Ее походка, жесты и манера одеваться были подчинены одной цели – покорять мужские сердца. Она в совершенстве владела искусством соблазнения. Маккус понял, что она использует свою красоту как оружие.
Мужчина в ее объятиях был обречен, как муха, попавшая в паутину. При этом жертва не осознавала уготованной ей печальной участи.
Маккус видел графиню насквозь и сумел оценить, на что способна эта женщина.
– Ваш супруг – очень щедрый человек, но, к сожалению, я не могу похвалиться такой же широтой души. Желаю вам спокойной ночи, – вежливо сказал он.
– Но к чему такая спешка, мистер Броули? Неужели мое общество пугает вас? Или, возможно, слишком искушает?
