Марго сама не знала, почему у нее с языка сорвалось его имя.
– Как ты сказала? Вольник? Юрка? Знаю, а как же! Крутой мужик, рисковый, но удачливый, черт бы его взял! Но как он к тебе в клиенты угодил? Вроде не его масштаб.
– Случайно, от девки своей хотел избавиться, вот и решил, что я ее раскручу.
– Раскрутила?
– Да вроде… Красивая деваха и безмозглая, таких всегда подберут.
– А Юрка небось на тебя запал?
– Ерунда.
– Запал, я уверен. Ты ему под стать баба.
У Марго в сумке зазвонил телефон.
– Извини, Михеич. Алло, Даня?
– Маргоша, где ты гуляешь? Я уж тут оголодал. Купила что-нибудь?
– Да, подарки девчонкам, а тебе кожаный жилет присмотрела. Я тут знакомого встретила, скоро буду.
– Кого это? – насторожился Даниил Аркадьич.
Марго не стала отвечать на этот вопрос и отключила телефон.
– Михеич, подбрось до отеля.
– Не вопрос. Пошли. Кстати, муж обо мне знает?
– Нет. Надеюсь, ты будешь придерживаться официальной версии?
– Я похож на подонка, который закладывает своих баб?
– В общем-то нет.
Когда маленький красный «мерседес» подкатил к отелю, Даниил Аркадьич нервно курил на террасе. Ревнует, обрадовалась Марго, сама понимая, как это глупо.
– Даня, иди сюда, познакомься, Михей Михеевич Михеев, мы вместе учились в МГУ, а потом я у него в банке работала, а это мой муж Даниил Аркадьич Белоярцев.
– Очень приятно, – хором произнесли мужчины и обменялись рукопожатием.
– Даниил Аркадьич, повторяю уже для вас свое приглашение – вечером жду вас на ужин, обещаю всяческие местные деликатесы, но несколько адаптированные к российским вкусам.
– Спасибо, – вежливо отозвался Даниил Аркадьевич и вопросительно глянул на жену.
– С удовольствием, Михеич, – кивнула Марго. – Как тебя найти?
– Я пришлю за вами машину без четверти восемь.
С этим он уехал.
– Что это за тип? – не слишком дружелюбно осведомился Даниил Аркадьич. – Я не ослышался, его действительно зовут Михей Михеевич Михеев?
– Действительно. Мы с ним вместе участвовали в художественной самодеятельности. А после дефолта я у него работала в банке. Он отошел от дел и теперь живет здесь постоянно.
– У тебя с ним что-то было?
– Ничего, кроме самодеятельности и работы. Впрочем, я всегда ему нравилась. А ты что, ревнуешь?
– Знаешь, какая ты тут красивая? Глазам больно. Естественно, мне кажется, что все это видят… и реагируют.
– Данька, ты ревнуешь, какая прелесть! Мне это приятно. Не все же мне тебя ревновать, – засмеялась Марго. – Ну, куда пойдем обедать?
– Я что-то не в восторге от местных ресторанов… Но есть охота, значит, пойдем куда-нибудь.
Они уже сидели за столиком, когда у Даниила Аркадьевича зазвонил телефон.
– Алло, да, это я, но я сейчас в отпуске и не в Москве. А в чем дело? В принципе, конечно. А время не терпит до седьмого? Но я не смогу, это нереально. И вот что передайте: если им действительно нужен я, то они подождут четверо суток, а если вообще кто-то, то это не ко мне. Не я к вам просился, а вы мне предложили. И в соответствующее время я это предложение рассмотрю. Да, конечно, безусловно. Всего наилучшего.
– Даня, что? – встревожилась Марго. – Что тебе предлагают?
– Предлагают стать ведущим на телевидении. И я по этому поводу должен мчаться немедленно в Москву, очевидно, на крыльях любви к телевидению, другой транспортной возможности я не вижу.
– Дань, но ты-то этого хочешь?
– Понятия не имею. Все зависит от условий. В принципе это интересно, но подход уже изначально хамский – где бы ты ни был, срывайся и лети. А потом выяснится, что я не их формат, а отпуск пропал… Нет уж, вернусь, тогда поговорим, если нужда во мне не отпадет.
Марго понравилась позиция мужа. Он во всяких передрягах умеет сохранять достоинство. А это дорогого стоит.
– Ну, так кто этот Михеев? Олигарх?
– Нет, наверное… Просто уставший от бизнеса крупный бизнесмен, – и Марго пересказала мужу то, о чем ей поведал Михеев.
– Что ж, интересно будет взглянуть, как живут такие типы… Как ты думаешь, там кто-то еще будет?
– Вряд ли, по-моему, он хочет просто посидеть со своими…
– Ты ему, может, и своя…
– Данька, ты не дал мне договорить! Со своими соотечественниками и поговорить по-русски. И выпить, наверное. Он хороший мужик.
Матильда Пундик на дачу не приехала. Сказала, что ей нужно пройти курс каких-то процедур в институте курортологии. Но зато она нашла для Таськи преподавательницу музыки в соседнем поселке, которая займется с ней азами. Всего одна остановка на электричке, занятия ввиду запущенности случая через день по два часа. Ася сочла это вполне разумным шагом. Она побаивалась этой странной дамы. Нуцико тоже вздохнула с облегчением. Она все не решалась взяться за дневники Александра Афанасьевича. Ей попросту было страшно узнать о нем нечто неприглядное сверх того, что уже давно знала.
– Нуца, ты что это в облаках витаешь? – спросила как-то после обеда Эличка.
– Просто скучаю без Тошки.
– Я тоже скучаю без Тошки и без Марго… Тася чудная девочка, но она еще не такая близкая… Кстати, Нуца, она действительно нашла это колечко?
– А по-твоему, она его украла? – рассердилась Нуцико.
– Вах, Боже упаси, Нуца, что ты говоришь!
– Тогда в чем проблема, Элико?
– Может, ей кто-то его подарил? Взрослый какой-нибудь мужчина? Она что-то похорошела в последнее время, глаза такие мечтательные, знаешь, скромная провинциальная девочка, ей легко задурить голову…
– Элико, скажи, ты почему во всем видишь какие-то истории, в основном любовные? Сериалов насмотрелась? Да я вместе с Тасей шла по лесу, она увидела колечко, оно такое грязное было, видно, давно валялось… Одним словом, глупости это все! А что касается взрослого кавалера, то это тоже не катастрофа…
– Это всегда катастрофа! Вай мэ, Нуцико, что ты говоришь!
– Ай, ладно, – махнула рукой Нуцико, – хочешь во всем видеть катастрофу, на здоровье! Я пошла курить.
Нуцико пребывала в смятении с того момента, как Марго затолкала под ее кровать картонный ящик с дневниками. Я должна это сделать, я обещала Марго, просто смешно… но мне жутко, нет, я не буду это читать. Марго приедет, я скажу – не могу… А ведь это такой пустяк, такая ерундовая просьба… А я… старая дура… Чего я боюсь? Узнать, что он был далек от совершенства? Как будто я этого и так не знаю… Нет, я должна хотя бы попытаться. Взять в руки хоть одну, первую попавшуюся тетрадку, раскрыть ее просто наугад… Да, Саша был легкомысленный человек, но он еще и великий композитор, попавший в тиски жестокой и несуразной власти, вот и жил как мог… И если я это заранее знаю, то чего боюсь? Что в этих дневниках он пишет о том, что убивал и насиловал младенцев? Глупости. Просто я боюсь прочитать что-то
