И сердце в опьяненииРастет от песен так,Что даже отрезвлениеНе отрезвит никак.Вином, любовью, гениемИ днем и ночью — в дымНебесным опьянениемЯ мучим и томим.
«Ах ты, плутишка маленький!..»
Ах ты, плутишка маленький!То, что я понимаю это,—Это самое главное.Вот я и радуюсьТвоей близости,Мой ненаглядный,Хоть я и пьян.
«Уже под утро в кабаке…»
Уже под утро в кабакеКакие ни случались драки,Какая брань на языке:Хозяин, факелы, зеваки!Визжала флейта, бубен бил,Бока хрустели в общей свалке,И я, влюбленный, тоже былНе из последних в перепалке.И там, бывало, битвы шли,Где что ни пустозвон, то гений,Но я всегда стоял вдалиОт споров школ и направлений.
«Ужас — ты так поздно вышел!..»
ЧашникУжас — ты так поздно вышел!Это поутру вечерье,По-персидски — бидамаг-будэн,А по нашему — похмелье.ПоэтАх, оставь, мой милый мальчик!Нет мне нынче наслажденьяВ аромате свежей розы,Нет и в соловьином пенье.ЧашникНо и от напасти этойСредство есть. Не будь упрямым.На-ка миндаля отведайИ вино найдешь ты пряным.А как выйдешь на террасу,От себя хандру отвеешь.А взгляну в глаза — и сразуПоцелуем мне ответишь.Мир — ты видишь — не пустыня,В теплых гнездах шум кочевный,Веют розы, зреют дыниИ бюльбюль поет вечерний.