Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Здесь-то могучей рукой сложенье сдержит природа,
    Чтоб к совершенству его нежно направить потом.
Меньше соку она по суженным гонит сосудам,
    Нежность хлопочущих сил формой запечатлена.
Медленно ток от краев развитых прочь отступает,
    Жилка у черенка обрисовалась полней.
Но, безлиствен и скор, вздымается стебель нежнейший —
    Образ дивный возник, взоры влекущий к себе.
Вкруг кольцом один к другому расположился
    В большем иль меньшем числе листиков сходственных строй.
Плотная, вкруг оси, образуется чашечка тайно,
    Выпустит венчик цветной, жаждая высшей красы.
Так природа цветет в высоком полном явленье,
    Член за членом творя в строгой чреде степеней.
Снова ты в изумленье, когда над постройкой из листьев
    Разнообразных встает, зыблясь на стебле, цветок.
Роскошь, однако, хранит зарок творенья другого:
    Да, окрашенный лист чует Всевышнего длань.
Вот сжимается он проворно; нежнейшие формы
    Силятся парно расти, чтоб сочетаться затем.
Друг подле друга стоят в обнимку нежные пары,
    Много строится их перед святым алтарем.
Резвый парит Гимен, и дивные благоуханья,
    Густо и сладко струясь, все оживляют вокруг.
Пухнут врозь теперь ростки, несметные счетом,
    Бережно в чреве сокрыв плод набухающий свой.
Здесь замыкает природа кольцо из сил вековечных,
    Но приобщиться спешит новое тотчас к нему,
Так что крепкая цепь до скончания века продлится,
    В целом все оживит так же, как всякую часть.
Взор, любимая, кинь теперь на пестрые сонмы,—
    Их мелькание впредь с толку тебя не собьет.
Каждое нынче растенье твердит о вечных законах,
    Внятней и внятней с тобой каждый цветок говорит.
Если ж твой взор искушен в письменах священных богини,
    Их ты признаешь везде и в измененных чертах.
Робко ль ползет червячок, деловито ль бабочка вьется,
    Сменит ли сам человек образ, каким наделен.
О, припомни тогда, как первый зародыш знакомства
    Вырос невидимо в нас, милым обычаем став,
Как в глубинах душевных окрепшая дружба раскрылась,
    Как, наконец, Амур создал цветы и плоды.
Вспомни, как в разных чертах, раскрывшись тихо, природа
    Поочередно дала образы чувствам живым.
Радуйся также и дню настоящему! Близко святая
    Наша любовь к плоду высшему — общности чувств,
Общности взглядов, чтобы, в воззренье, согласном и стройном,
    Связь упрочив, чета мир высочайший нашла.

1798

МЕТАМОРФОЗА ЖИВОТНЫХ

Если отважитесь вы подняться со мной до вершины,
Руку я вам протяну, и взор ваш окинет свободно
Ширь и даль природы. Она расточает, богиня,
Щедро жизни дары. Однако вседневной заботой
Не тяготится, как смертные женщины, о пропитанье
Чад своих. Это ей не пристало. Она утвердила
Двойственный вечный закон: каждой жизни предел положила;
В меру потребности дав, дары отпустила без меры
Вдосталь всем и доступно, — сама же глядит благосклонно
На хлопотливых детей, пособляя им в нуждах несчетных:
Без наставленья они живут, как начертано ею.
Каждый зверь — самоцель. Совершенным из чрева Природы
Вышел он, и дитя породит, как сам, совершенным.
Каждый член его тела по вечному создан закону,
Даже редчайшая форма втайне повторит прообраз.
Каждый рот, например, приловчился захватывать пищу,
Телу какая положена: челюстью слабой, беззубой
Или крепкой, зубастой снабжен, но он превосходно
Приспособлен всегда обеспечивать тело прокормом.
Так и нога: коротка ли, длинна ль, — в гармонии четкой
Нуждам и норову зверя ее отвечают движенья.
Каждое детище Мать здоровьем полным и чистым,
Не поскупясь, наделила. В живом существе невозможен
Между членами тела разлад: все приятствует жизни.
Образ жизни зверя влияет на склад его тела,
Но и телесный склад на образ жизни, бесспорно,
Должен воздействовать. Так он упрочился, стройный порядок,
Склонный меж тем к переменам в изменчивых внешних условьях.
Но в глубине сокрытая мощь благородных творений
Замкнута в круге святом разнородных строений живого.
Чтимых Природой пределов и бог никакой не раздвинет:
Ограниченья сними, и закроется путь к совершенству.
Все же некий глубинный дух неуемно стремится
Круг порушить и дать простор произволу и формам.
Только напрасна борьба, напрасны усилья. Едва лишь
Он возьмет свое на органе том или этом,
Даст не в меру ему разрастись, и вмиг захиреет
Все остальное в теле. Избыточность давит, в ней гибнет
Стройная форм красота, свобода и четкость движенья.
Если ты видишь, что тварь преимуществом неким особым
Наделена, спроси: а в чем у нее недостаток?