поворот, и вот лучи уже бьют в глаза на коротком прямом участке. Лесли намного сбавил скорость и занял середину дороги, стремясь ослепить встречного водителя и заставить его ехать помедленнее. Тот заблаговременно выключил дальний свет и теперь принялся гневно мигать фарами, но ничего не добился и опять мстительно врубил свет на полную катушку, чтобы проучить наглеца за безобразное поведение. Лесли прищурился, стараясь сфокусировать глаза на ветровом стекле встречной машины, и различил какое-то лицо, то ли мужское, то ли женское. Наверное, на освещенной дороге определить это было бы легче.
Негодующе завыл гудок. Лесли воскликнул: «О Господи!» и подал свой фургон немного вбок, давая дорогу длинному лимузину. Хороший водитель, мелькнула мысль, с характером, едет уверенно и целеустремленно.
— Нет там никакого мальчишки, — успела проговорить Джин и тут же ахнула, ухватившись за приборную доску, поскольку Лесли резко затормозил. — Лесли! Что ты делаешь?
Впрочем, это было ясно и так, и Лесли не стал тратить сил на объяснения. Он съехал на обочину под деревьями и крутанул баранку, разворачивая фургон.
— Эй, ты что-то заметил? Его же там не было.
— Неизвестно, — бросил Лесли и дал задний ход. Он держался с совершенно не свойственной ему прежде самоуверенностью. — Разве ты не узнала эту машину? Пробуксовав по траве, они вылетели на шоссе и помчались следом за исчезающими в темноте задними фонарями. — Это же машина Гамми! Совпадение? Вряд ли. Слава Богу, что я так хорошо знаю эту машину — я ее распознаю и в темноте, по звуку клаксона. А вот Гамми этот фургон не знает. Она видела меня в разных тачках, но только не в этой.
Джин прильнула к нему, мелко дрожа.
— Лесли, ну допустим даже, что это ее машина. А что, если его там нет? А вдруг что-то уже случилось? — Она не стала говорить, что совершенно немыслимо заподозрить мисс Гамилтон в преступлении и насилии, ибо теперь уже не было ничего немыслимого, все правила, условности и табу полетели к чертям. — Разве она не могла выбросить его на дорогу?
Да, об этом он как-то и не подумал. Лесли содрогнулся, но не сводил глаз с удалявшихся огней и по- прежнему давил на педаль.
— За нами должна ехать полицейская машина.
— Да, но на дороге так темно. Это черное покрытие…
— Она сворачивает! — возбужденно воскликнул Лесли и вдавил педаль в пол. Если Гамми невиновна и просто едет по своим делам, зачем ей сворачивать вправо? Там ничего нет, кроме глухой аллеи для влюбленных, упирающейся в берег реки. Это даже и не аллея, а всего лишь гужевая тропа в лесу. Когда-то там были ворота с пятью перекладинами. Ворота уж больше года не закрывались, они заросли травой и висели на одной петле. Еще со времен давних летних пикников Лесли довольно хорошо знал это местечко. Там у реки — широкая полоса травы, по которой машины доезжают до самой воды. Но что там делать одинокой женщине холодным октябрьским вечером?
Лесли въехал на эту дорогу и остановился.
— Здесь ты вылезешь и дождешься полицейской машины.
— Ну уж нет, — испуганно ответила она, цепляясь за руку мужа. — Я иду с тобой.
— Вылезай! Кто-то должен встретить полицию. Их же еще не видно. Господи, Джин, не тяни время.
Она резко убрала руку и выбралась из машины. Въезжая под сень деревьев, Лесли видел, как она смотрит ему вслед огромными округлившимися глазами. Лицо Джин сделалось бледным. Ей не хотелось отпускать Лесли одного. Убийства и погони были так далеки от их обыденной жизни. Да и кто мог поручиться, что обойдется без револьверов? Но выйдет ли из них хорошая команда, если они уже сейчас начинают тянуть в разные стороны? Джин проводила глазами фургон, враскачку ехавший по глубоким колеям, и, дрожа от холода, послушно принялась наблюдать за шоссе. Итак, Лесли принял решение, и сразу же стало ясно, кто в семье главный.
Ехать по промерзшей колее было трудно, фургон швыряло из стороны в сторону. Лесли больше не видел задних фонарей «райли», не слышал шума его мотора. Он крепко держал руль и со всей возможной быстротой продвигался вперед, к голому берегу реки, озаренному призрачным светом звезд. Деревья поредели, Лесли снизил скорость, выключил фары в надежде остаться незамеченным и медленно подкатил к опушке леса.
«Райли» стоял на низкой террасе, покрытой травой и инеем, носом к берегу, готовый отправиться в обратный путь. Обе дверцы были распахнуты, будто распростертые надкрылья жука, собирающегося взлететь. Мисс Гамилтон волоком тащила что-то к воде — что-то тяжелое и неподатливое. Женщина и ее ноша напоминали какое-то покалеченное животное на фоне белесой водной глади, неподвижной и тускло блестящей, но вместе с тем живой и трепещущей, будто серебристая лента.
Пока Лесли съезжал вниз по неровной земле под деревьями, голова работала четко, и он знал, что надо делать. Перекрыть путь к отступлению, поставив фургон поперек дороги. Но от этого плана пришлось отказаться, потому что времени было в обрез. Мисс Гамилтон была уже у самой воды, а Лесли знал, что течение тут очень быстрое, да и вода, должно быть, очень холодная. Поэтому он, не мудрствуя лукаво, заорал во всю глотку, включил дальний свет и, вдавив педаль в пол, направил машину прямо на мисс Гамилтон. Черт с ней, пусть убегает, лишь бы сейчас же отпустила парня.
Машина съехала с дороги и забилась, будто выброшенный на берег дельфин, несясь по кочкам и выбоинам поросшего травой берега. Раскачиваясь, подпрыгивая и ныряя, фургон с ревом катил по траве. Лесли увидел, как секретарша, напуганная шумом и светом, съежилась и на мгновение выпустила свою ношу. Потом вскинула голову и дикими глазами уставилась на фургон. Лицо ее в свете фар казалось твердым и гладким, словно из мрамора, рот был разинут, полные страха и гнева глаза вылезли из орбит. Во взгляде еще чувствовалась былая властность, и Лесли вряд ли решился бы с уверенностью заявить, что секретарша повредилась умом. Она наклонилась и, ухватив юношу под мышки, с неистовой решимостью оторвала его от земли. Спотыкаясь, женщина торопливо поволокла его к реке. Тяжелое, безжизненное тело выскользнуло из ее рук, но она снова вцепилась в него, словно клешнями. Ей не терпелось покончить с делом.
Секретарша сдалась, лишь когда фургон резко свернул и, визжа тормозами, остановился в нескольких футах от нее. Вскрикнув, она оттолкнула тело юноши и, будто гончая, ринулась к своей машине. Волосы ее растрепались и оттеняли бледность лица. Лесли выпрыгнул из фургона и попытался схватить женщину за руку, но потерпел неудачу и решил заняться гораздо более важным делом. Он бросился к бесчувственному Доминику.
Ей почти удалось привести свой замысел в исполнение. Еще несколько секунд, и парень был бы в реке. Голова его и одна рука свесились с травянистого склона, и безжизненные пальцы застыли над самой поверхностью воды. Лесли опустился на колени и, оттащив Доминика от реки, перевернул его навзничь. Лицо мальчика, обрамленное растрепанными каштановыми волосами, посерело и осунулось, глаза были закрыты. Чуть разомкнув губы, он мелко и часто дышал. И то слава Богу. Лесли быстро ощупал его, подхватил на руки и начал осторожно подниматься, но в этот миг взревел мотор «райли».
Он совсем забыл, что она до сих пор владела смертельным оружием. Женщина все еще хотела разделаться с ними. Она могла развернуться и сбить их машиной. Теперь-то ей все равно, скольких людей отправить на тот свет. Лучи фар скользнули по фургону, ослепили Лесли, и «райли» ринулся на него. Шатаясь под тяжестью Доминика, он неуклюже бросился наутек. Добежать до деревьев он, конечно, не успевал и потому кинулся к фургону, надеясь укрыться за ним. Вряд ли секретарша будет таранить фургон. Не станет же она разбивать «райли», лишая себя единственного средства передвижения.
Споткнувшись о кочку, Лесли растянулся у заднего колеса «бедфорда». «Райли» пронесся всего в нескольких дюймах от его дрыгающихся ног, Лесли даже услышал хруст мерзлой травы. Машина промчалась мимо. Лесли всхлипнул от облегчения и расслабился. Йотом сполз с Доминика и распластался на земле. Его тошнило от страха.
Шум мотора стихал, «райли» враскачку удалялся к шоссе, где стояла Джин. Преодолев слабость, Лесли вскочил на ноги, пробежал несколько шагов и остановился. Бессмысленно: через две минуты «райли» будет на шоссе. Он сложил ладони рупором и заорал так, что с деревьев посыпался иней:
— Джин! Берегись! Убегай!
