Иннокентий выбрал Карло и почти с самого начала вел себя с ним по-отечески, при этом оставаясь невероятно требовательным.
– Конечно, в этом есть смысл, мой дорогой Карло. Два передних помещения есть во многих церквях; это атриумы, или притворы. Они служат напоминанием всем душам, которые желают войти в дом Бога, что сначала они должны избавиться от груза своих грехов, от всех человеческих несчастий или, выражаясь языком символов, от пыли, осевшей на них за время их пути, которая связывает их с миром, с землей. В этом первом зале человек должен повиниться. Это нечто вроде зала очищения. И поэтому если ты присмотришься, то увидишь, что это помещение почти всегда очень простое, без украшений, поскольку символизирует место перехода, где груз человеческого еще больше божественного. Во втором зале, там, где находимся мы, нужно отрекаться от самого себя, от своего «я». Чтобы прийти к Нему, нужно в определенном смысле умереть. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Да, Ваше Святейшество… простите – мой господин! Это зал, в котором нужно отречься от себя самого. В первом зале душа очищается от всей земной грязи, а во втором она должна умереть, чтобы смиренно войти в дом Господа. Вот почему на куполе изображено много крестов – это символы смерти и самопожертвования.
– Я прощаю тебя за то, что ты назвал меня «Ваше Святейшество», но только потому, что ты понял смысл моих слов. Давай пройдем внутрь! Я так хочу скорее это увидеть!
Иннокентий первым вошел в дверь, называемую императорской, которая вела во впечатляющий центральный неф.
Иннокентий отлично знал эту базилику, несмотря на то что раньше никогда ее не видел. Он прочел все, что о ней было написано. Кроме того, он слушал рассказы близких ему кардиналов, которые, посетив собор, описывали его во всех подробностях.
Когда они вошли в неф, их ослепил луч света, и в первую секунду они не смогли восхититься великолепием интерьера. Через несколько секунд их глаза привыкли к свету, и они увидели грандиозный квадратный помост с огромным куполом в центре, который будто парил в воздухе, ничем не поддерживаемый, и еще два купола средних размеров – перед центральным и позади него. Иннокентий и Карло были ошеломлены огромными размерами куполов. Папа вспомнил одно высказывание, которое было очень к месту:
– Карло, я как-то читал, что император Юстиниан, увидев эту церковь после завершения строительства, воскликнул: «Слава Господу, что он сделал меня достойным подобного творения! О, Соломон, я превзошел тебя!» Сейчас я понимаю его состояние. Всмотрись! На первый взгляд создается впечатление, что центральный купол парит в воздухе. И только присмотревшись, можно увидеть, что его вес распределен между двумя другими куполами и четырьмя нервюрами, а они, в свою очередь, опираются на четыре больших столба, скрытых в стенах. Эффект потрясающий!
Они прошли дальше, восхищаясь огромными размерами главного купола. Свет, который лился из разных мест, отражался в тысячах кусочков стекла, украшавших поверхность купола, и рассеивался сотнями ярких бликов.
– Вам не кажется, Ваше Святейшество, что мы созерцаем само небо в звездную ночь? Над нами – словно небесный свод, усыпанный тысячами сверкающих звезд.
Иннокентий был поглощен великолепным зрелищем свода базилики и поэтому не обратил внимания на благородную даму, которая вошла в базилику в сопровождении своей компаньонки за минуту до них и сейчас стояла невдалеке и разглядывала его. Женщина подходила к ним все ближе, пока наконец не остановилась прямо перед ними.
– Ваше Святейшество?
Женщина хотела знать, был ли этот мужчина, так похожий на Папу Иннокентия IV, действительно Папой, как ей показалось. Ей посчастливилось трижды разговаривать с ним, в последний раз не далее чем год назад, во время личной аудиенции в Риме, и два раза во время его визитов в Геную, ее герцогство, где она в основном и проживала. Она засомневалась, когда увидела его издалека, но сейчас, подойдя поближе, она была уверена, что этот мужчина – Иннокентий IV. Она не забыла, как он выглядит, хотя теперь на Папе была странная одежда, не соответствующая его святейшему сану.
Иннокентий вздрогнул от неожиданности, посмотрел на даму и немедленно узнал ее: это была герцогиня Генуэзская.
– Простите меня, но, боюсь, вы ошиблись, госпожа. Я просто римский торговец, приехавший посмотреть на этот прекрасный город.
Герцогиня не верила его словам, потому что чем больше всматривалась, тем больше уверялась в том, что это и есть Папа.
– Ваше Святейшество, я не верю. Я же знаю, что это вы! Я узнаю ваш голос. И я заметила, что вы меня тоже узнали. Разве это не так? – Герцогиня от волнения все больше повышала голос, возбуждая интерес многих посетителей церкви, которые, привлеченные громким разговором, начали собираться вокруг.
– Простите, госпожа, но я повторяю: вы ошиблись. Я признаю: меня не впервые принимают за Папу, и ваша настойчивость не кажется мне странной и не беспокоит меня. Но уверяю вас: перед вами лишь скромный торговец, который покупает ткани в этих землях, чтобы продать их впоследствии в Риме и Венеции. Вот и все, что я могу сказать о себе!
Любопытных становилось все больше. Иннокентий и Карло, очень обеспокоенные, пытались выбраться из собравшейся вокруг них толпы.
– Ваше Святейшество, – не успокаивалась герцогиня, – я буду вечно благодарна вам, если вы позволите мне присутствовать на мессе, которую вы, без сомнения, будете проводить в этой святой базилике.
– Послушайте, госпожа, я прошу вас остановиться. Ваша настойчивость кажется мне излишней. Я действительно не тот, за кого вы меня принимаете! И я прошу вас оставить меня! Кроме того, мы очень торопимся, нам пора идти. Нам очень жаль!
Иннокентий и Карло немедленно должны были выйти оттуда, иначе ситуация могла осложниться еще больше. Они поклонились дамам и направились к двери, через которую вошли лишь несколько минут назад.
Мужчина, который уже довольно долго преследовал их, смешавшись с толпой любопытных, был свидетелем всего разговора. Если то, что он только что услышал, было правдой, то люди, за которыми он следил, представляли еще больший интерес, чем он предполагал вначале.
Как только дамы остались одни, мужчина приблизился к ним, вглядываясь в растерянное лицо герцогини Генуэзской, которая по-прежнему не понимала, почему Его Святейшество не пожелал быть узнанным.
– Простите, госпожа. Я слышал часть вашего разговора с этими господами, и, если я правильно понял, мне показалось, что вы узнали самого Иннокентия IV. Вы считаете, что это Папа Римский?
– Я совершенно уверена в этом, господин! Это был он, у меня нет никаких сомнений! Я только не понимаю, почему он находится здесь инкогнито.
Мужчина не дослушал ее слов и быстро направился за удаляющимися римлянами. Он увидел их сразу же, как только вышел из церкви. Они быстрым шагом шли в направлении центра города. Он понял, что, если не поторопится, римляне быстро затеряются в толпе прохожих, которых в этот час в торговом квартале было множество. Поэтому он решил ускорить шаг, стараясь ни на минуту не упустить их из виду. Не успели они пройти первую улицу и войти в еще более оживленный район, как мужчина уже догнал их. Он следовал за ними с величайшей осторожностью, стараясь не быть замеченным.
Сначала эти мужчины через каждые два десятка шагов поочередно оборачивались посмотреть, не следует ли за ними кто-нибудь. Но, пройдя несколько кварталов и отойдя подальше от базилики, они стали оборачиваться намного реже.
Еврей, все время следивший за их перемещениями, старался не потерять их из виду, соблюдая при этом разумную дистанцию. Так они прошли не одну улицу, пока не дошли до небольшой площади, примыкающей к порту. Двое мужчин, намного успокоившись, замедлили шаг и прошли к пристани, у которой было пришвартовано несколько суден. Пройдя мимо первых двух или трех из них, они поднялись по трапу на галеру с надписью «Лев» на борту, на которой развевался венецианский флаг, и исчезли из поля зрения еврея.
Он подождал несколько минут, прежде чем подойти к судну. Приблизившись, он увидел человека,
