возьми с собой вот это и оставь у приора Леонарда, пока я не вернусь. — Он вынул клок гривы цвета примулы и, памятуя о его назначении, спрятал в середину свертка с одеждой. — Скажи приору, что я вернусь до наступления ночи.
Не проехав и четверти мили, брат Кадфаэль пересек следы, оставленные по дороге из Бромфилда мулом Рейнера и его собственным, которые шли в гору, к ручью. На тропинку уже намело, но если б он тогда внимательно смотрел, то увидел бы, что по этому пути проехало множество народу, хотя мог и не догадаться, что это за люди, поскольку на этом участке красную пунктирную линию покрыла снежная пена.
С этого места тропинка начала полого спускаться, пересекла Ледвичский ручей, затем ручей Догдич — его приток с северо-востока — и снова пошла в гору. Это была очень старая дорога, довольно ровная, хотя и проходила в холмистой местности. Но на подступах к негостеприимной вершине она становилась круче, превращалась в тропу и целую милю шла по скалам, тощему дерну и предательскому лишайнику.
Кли представляла собой огромную отвесную скалу, куда лишь иногда заглядывало солнце. До самой горы тропа, конечно, не доходила, но была направлена, как стрела, к скалистой стене. Скоро тропа должна была свернуть направо или налево, чтобы обогнуть холм. Вспомнив о разорении хозяйства Друэля, Кадфаэль решил, что она свернет направо. Конечно, в ту ночь они возвращались именно этим путем, не заглянув в деревушку Кли, поскольку там было слишком много народу, чтобы она представляла собой легкую добычу. К тому же им надо было спешить: время было предрассветное.
Через несколько минут его догадка подтвердилась, так как тропа действительно свернула направо, а дальше следовала по течению небольшого ручья, скованного сейчас льдом. Затем она пошла в гору, и здесь ручей внезапно иссяк перед поросшей мхом ложбиной, которую тропа обогнула. Теперь слева от Кадфаэля вырисовывался скалистый силуэт холма, который время от времени закрывали от него чахлые деревца. Все время идя по кругу, он взбирался наверх и наконец увидел под собой долину, в которой стояли развалины дома и коровника Друэля. При следующем витке спирали развалины исчезли из виду.
Слева на скалистом склоне перед братом Кадфаэлем внезапно возникла расщелина, такая узкая, что он прошел бы мимо, если бы туда не сворачивала цепочка из красных капель. Долина, лежавшая в этой расщелине, была глубокой и темной. Сюда не проникал ни солнечный свет, ни ветер, но зато росли травы и было достаточно почвы для деревьев. Он, должно быть, почти достиг вершины, обогнув при этом по окружности больше половины склона. Что бы ни было в конце этой долины, с юго-запада ее защищали скалы, и добраться туда с этой стороны могли только птицы.
В разреженном воздухе звуки разносятся далеко. Забравшись достаточно глубоко в ущелье, Кадфаэль остановился, размышляя, что предпринять дальше, как вдруг до него долетел звон металла. Звуки чередовались с паузами в определенном ритме — где-то трудился кузнец. Затем послышалось приглушенное мычание.
Если у них тут вход, то он хорошо охраняется. Судя по тому, что он услышал, крепость должна быть неподалеку. Спешившись, брат Кадфаэль отвел мула к деревьям и привязал его там. Теперь он ни на минуту не сомневался, что выследил ту банду, которая мародерствовала и убивала людей на всей этой территории, дойдя до самых ворот Ладлоу. Кто же еще стал бы селиться в таком труднодоступном и мрачном месте?
Хотя он не мог пойти туда открыто, все же можно было попытаться незаметно взглянуть на их логово. Брат Кадфаэль стал осторожно пробираться между деревьями и, подойдя поближе, взглянул вверх. На сероватом небе вырисовывалась приземистая темная башня. Он приблизился к истоку ручья, прорубившего глубокую расщелину в скале. Стоя под деревьями, монах увидел заснеженное плато, обнесенное частоколом, крыши строений и длинное здание с башней. Это была невысокая крепкая башня, которой был не страшен даже сильный ветер, но она была достаточной высоты, чтобы с нее открывался хороший обзор. Им незачем было охранять свой тыл — туда могли залететь разве что соколы. Позади крепости высились отвесные скалы. Кадфаэль подумал, что на расстоянии нельзя заметить даже башню, так как она сливается с темной скалой, из которой вырастает.
Он немного постоял, запоминая все, что увидел и услышал: Хью пригодится каждая деталь. Стена была высокая, увенчанная острыми кольями, и Кадфаэль заметил, что время от времени с нее выглядывали люди. Судя по всему, у стены находились сторожевые помосты, расположенные очень близко друг от друга. Оттуда ясно доносились голоса, хотя слов было не разобрать, — много голосов, которые кричали, смеялись, даже пели.
Оружейник продолжал деловито стучать молотом, коровы мычали, овцы блеяли, и слышно было, что там находится множество людей. Они ничего не боялись в своей тайной крепости, видя бессилие власти в стране, раздираемой гражданской войной, и нагло попирали закон. Кто бы ни был вожаком этой банды, он, очевидно, собрал здесь буйные головы из двух или трех графств. Эти двуногие волки радовались тому, что Англия разделена надвое и обескровлена, и горели алчным желанием вонзить зубы в ее открытые раны.
Над ущельем нависла туча, и Кадфаэль, повернувшись, направился к мулу и с большой осторожностью, под прикрытием деревьев, вывел его к выходу из ущелья. Он немного подождал, прислушиваясь, и только потом сел на мула и тронул поводья. Вернулся он тем же путем и не встретил ни одной живой души, пока не спустился к подножию Кли. Здесь брат Кадфаэль вполне мог свернуть налево и выехать на большую дорогу, ведущую из Клеобери, но не сделал этого. Он предпочел в точности повторить свой маршрут по дороге, которой проехали разбойники. Ему нужно было запомнить этот путь, потому что, если ночью, как обычно, будет снегопад, дорога может до неузнаваемости измениться.
Уже стемнело к тому времени, когда монах выехал на дорогу в миле от Бромфилда и, испытывая огромную усталость, с облегчением вздохнул, почувствовав себя уже дома.
Хью Берингар приехал только после повечерия, усталый, голодный и, несмотря на холод, даже вспотевший от напряжения. Вернувшись из церкви, Кадфаэль вместе с ним уселся за поздний ужин. Мрачный вид Хью все сказал ему без слов.
— Значит, ты нашел это место? — спросил монах, хотя был уверен в ответе. — Рейнер сообщил тебе, где было совершено нападение в прошлую ночь?
— Да, и еще он рассказал мне, куда отправился ты. Я не ожидал встретить тебя здесь невредимым и не думал, что ты вернешься раньше меня. Тебе обязательно надо всегда лезть в самое пекло!
— Так где же они жгли и убивали прошлой ночью?
— В Уитбейче. Меньше двух миль от Ладлоу, а они ведут себя так свободно, словно в собственном дворе. — Брат Кадфаэль кивнул. Все сходилось. Их путь из Уитбейча проходил как раз мимо хижины и дальше — на старую дорогу, чему он сам был свидетелем. — Я вернулся в Ладлоу, — продолжал Хью, — когда поговорил с твоим посланцем, и захватил с собой Динана. Все дома в Уитбейче разграблены, почти все люди убиты. Только две женщины спаслись, сбежав в лес вместе со своими детьми, и им пришлось пережить столько ужаса. Еще один мужчина и два молодых парня, возможно, выживут и смогут все рассказать, но они сильно изранены. А остальные мертвы. Мы взяли их с собой, и живых, и мертвых. Это люди Динана, он позаботится о них. И заставит заплатить кровью за их кровь, как только представится малейшая возможность.
— И тебе, и ему скоро представится такая возможность, — сказал брат Кадфаэль. — Рейнер Даттон нашел то, что искал, и я тоже. — При этих словах он выразительно посмотрел на своего друга.
Хью, устало прислонившийся к стене, резко выпрямился, и в его глазах снова появился блеск.
— Ты нашел логово этих волков? Говори же скорей!
И Кадфаэль подробно все рассказал. Чем яснее Хью и его люди будут представлять себе картину в целом, тем лучше справятся со своей задачей при наименьших потерях. Ведь им предстоит нелегкое дело.
— Насколько я понимаю, к ним ведет только одна эта дорога, — еще раз уточнил брат Кадфаэль. — Позади крепости склон идет вверх, до конца скалы, и я не видел, обнесен ли двор частоколом с тыла. При такой отвесной скале они могли счесть это ненужным. Я полагаю, что на эти скалы можно было бы забраться, но только в другое время года. Сейчас, когда они покрыты снегом и льдом, никто на это не отважится. А зная, что это за люди, я не сомневаюсь, что на такой случай у них заготовлен хороший запас камней и валунов.
— И это место действительно такое укрепленное? Странно, что им удалось все это построить в тайне.
