грозит. Честно говоря, все это безобразие помогает мне занять руки, и тогда я не курю.
— По-моему, вы упустили петлю.
— Ну, младенец этого не поймет, — равнодушно ответила Жаклин. — А если ты оставишь свои тонкие замечания при себе, я позволю тебе повязать. Как твоя работа?
— Более или менее закончена. Резюме надо подать до конца недели, но я уже выжата как лимон.
С виноватым видом Жаклин сунула вязанье в сумку и извлекла оттуда пачку сигарет.
— Наверно, остальные продвинулись не так, как ты. Правда, в последние дни я их не видела.
— Работают. Но большинство вчера собиралось у Джузеппе.
— Как всегда?
— Именно, как всегда... Я дала себе слово, что не буду это обсуждать.
— Пожалуй, обсудить значило бы очиститься. О чем бы ни шла речь.
— О, вы прекрасно знаете, о чем речь, — тихо ответила Джин. — Пройдет еще много, очень много времени, а у меня перед сном все еще будет маячить перед глазами это тело, и то, каким он был перед самой...
— Забудь об этом. Как бы это жестоко ни звучало, надо забыть. Придет время, ты перестанешь об Альберте думать. И придет оно намного раньше, чем тебе кажется.
— Но меня это тревожит. Смерть — ведь конец всему. И надо... ну, как бы это сказать... надо, чтобы она производила на людей должное впечатление, не так, как сейчас. Неправильно, что человек умирает, а после него и следа не остается. Даже такой, как Альберт. Он был живым человеком, а сейчас пространство, где он обитал, просто сомкнулось, так, словно его на земле и не было.
Вернулся официант, и Жаклин сделала заказ. Как только он удалился, она наклонилась к Джин:
— Что не дает тебе покоя?
— Да просто нервы, наверно... Хотя... как вы думаете, полиция действительно считает это самоубийством?
— А почему бы им так не считать?
— Знаете, вчера Дейна сказала... о, очень вскользь, что она встречается с лейтенантом ди Кавалло, они, мол, выпили вместе пару раз. — На лице Джин появилась гримаса отвращения. — Она называет его Джованни.
Жаклин закурила.
— Дорогое дитя, мало ли почему мужчине хочется выпить с Дейной.
— Да, конечно... А я не знала, что вы курите.
— А я и не курю. — Жаклин с ненавистью рассматривала сигарету. — Я бросила шесть месяцев назад.
— Это мы довели вас до того, что вы снова закурили?
— Вы, конечно, не самая умиротворяющая компания для леди средних лет. Подумай сама, во что вы успели втянуть меня с тех пор, как я приехала в Рим.
— Да вы и половины не знаете. По-моему, мы все спятили.
— А что же еще случилось?
— Да много чего. — Джин откусила сандвич и посмотрела на него с радостным изумлением. — Да... это кафе и сравнить нельзя с Джузеппе... Ну, прежде всего, вернулся профессор Сковил, вернулся раньше времени.
— Знаю.
— Знаете? — Джин взглянула на Жаклин, улыбавшуюся с притворной скромностью. — Ага!
— Сама ты «ага!». Вечером я с ним обедаю, но только из-за того, что его отвратительные отпрыски велели ему оставить их в покое до пятницы. То, как Энди относится к бедняге...
— Да, но Сковил обожает Энди. И мне жалко Энн.
— Он и ее любит. Но Энди ведь — редкостное явление. Не часто мужчина может похвастаться своим ребенком, тем более сыном, который добился таких заметных успехов, да еще и в области его собственных интересов. И при этом совершенно самостоятельно. Конечно, в научных кругах в известной мере процветает протекция, но из-за одной только протекции человек не может так продвинуться.
— Энн тоже талантлива, — сказала Джин. — Смешно, если с течением времени выяснится, что настоящий гений в семье именно Энн.
— Она никогда этого не покажет. Слишком долго она находится в тени этих двух павлинов. Ты должна признать, что профессор Сковил — очень привлекательный мужчина.
— Для меня слишком стар.
— Рада, что ты так считаешь. А вот Дейна думает иначе. В тот вечер она просто приперла его к стене.
— Мяу! — усмехнулась Джин. — До чего же приятно встретить еще одну женщину кошачьей породы. Да Дейна побежит за любым мужчиной, даже...
— Даже за кем?
— Она меня просто бесит, — вырвалось у Джин. — Бедный Хосе! Думаю, он и сам знает, как с ней справиться, но, в конце концов, он свой выбор сделал, и, по-моему, непорядочно делать для него этот выбор еще более трудным.
— Сомневаюсь, что из-за Дейны этот выбор становится для него труднее, — сухо ответила Жаклин. — Мне кажется, она не в его вкусе. Женщины, считающие мужчин противником, которого необходимо победить, обычно довольно неуравновешенны.
— Да, да, знаю я все эти разговоры. Мне кажется, Дейна очень расстроена. На будущий год она сюда не приедет. Мама и папа перестали снабжать ее деньгами. Придется ей идти работать.
— Какая катастрофа!
— Я рыдать готова.
Они обменялись злорадными улыбками, потом Жаклин спросила:
— А что за проблемы у Теда?
— По-моему, эта девушка, с которой он обручен, очень его мучает. Когда я спросила, когда она приедет, он ответил, что в этом году она приехать не сможет.
— Бедняга!
— А может, это и не так плохо. Мне кажется, Тед и Энн поладили бы, если бы позволили себе.
— Ну и сплетницы же мы... Десерт будешь?
— Нет, спасибо. А теперь что будем делать?
— А что можно делать? Сейчас, в полдень, все закрыто.
— Можно пройтись по Венето, полюбуемся на витрины.
— Хорошая мысль.
Они пошли вниз по улице, остановились у газетного киоска, где Жаклин купила несколько книг в бумажных обложках. Джин с удивлением следила за ее выбором.
— Все читаете про убийства? Какой дурной вкус!
— А это — одно из преимуществ среднего возраста. Можно не делать вид, будто ты такая уж интеллектуалка. Но я не возражаю и пополнить образование, если ты припомнишь какое-нибудь интересное место, которое сейчас открыто.
— Недалеко отсюда есть церковь, я бы с удовольствием ее вам показала. Это моя любимая церковь в стиле барокко.
— Церковь Христа?
— Я вижу, вы кое-что почитываете, не одни детективы... Нет, моя церковь не из числа больших известных храмов. Она маленькая, не церковь, а шкатулка с драгоценностями, вся розовая, золотая и цвета слоновой кости, как морская раковина работы Фаберже. Сан Андреа аль Квиринале. В общем... в общем, это мое место. Я прихожу туда, когда мне хочется укрепить в себе веру в окружающий мир.
— Наверно, у многих есть хотя бы одно такое место.
— Взгляните на этот роскошный свитер! — воскликнула Джин, останавливаясь перед одной из витрин. — Держу пари, он стоит не меньше тридцати тысяч лир... Да, забавно, конечно, но у нас у каждого есть любимые места в Риме. Даже Дейна призналась, что, когда у нее плохое настроение, она идет в Форум и сидит там. Не очень оригинально, но такова уж Дейна.
