щёку. Он потянул её к себе свободной рукой, но по его футболке тут же
потекла холодная жидкость.
— Чашки, Илюша! — расхохоталась Женька. — Может, всё же отнесём их
на кухню?
— Будь они неладны, эти чашки! Давай их сюда, пусть подождут
немного, — фыркнул Илья.
Они составили чашки прямо на пол. Он опять потянул её к себе.
— Ай, у тебя футболка вся мокрая! – снова отстранилась от него Женька.
— Да что ж такое-то?! — воскликнул Илья нетерпеливо.
Он поспешно стянул с себя футболку и швырнул её на пол.
Ему казалось, что он хорошо представляет себе, каким может быть её
поцелуй, но на этот раз было в нём что-то такое, от чего крыша не
съезжала, а прямо-таки слетала со свистом. То ли это приступ ревности
так обострил его чувства, то ли она на самом деле никогда раньше так
его не целовала, только он почувствовал, что ещё пара секунд, и он не
сможет ручаться за свою выдержку. Он сделал невероятное усилие, чтоб
оторваться от неё, и выдавил:
—...ч-чашки… надо всё-таки помыть…
— … ага… пошли…
Они оба разом наклонились, не глядя друг на друга, намереваясь
подобрать стоявшие на полу чашки, и стукнулись лбами. Это вызвало у
них обоих такой приступ хохота, что они несколько минут корчились в
конвульсиях, тычась друг в друга.
Женька, наконец, нашла в себе силы успокоиться и закрыла Илье рот
ладонью.
— Тихо ты! Мы сейчас всю общагу переполошим.
— Так, всё. Стой на месте и не двигайся, я чашки сам подберу.
Он поднял чашки с пола, и они с Женькой, всё ещё хихикая,
направились на кухню.
***
Пару дней спустя Илья, возвратившись из универа, сразу заглянул в
комнату девушек. У Женьки занятия закончились гораздо раньше, и он
рассчитывал застать её дома. Женьки в комнате не оказалось, и на свой
вопрос о том, где она может быть, он получил от Лизы ответ, от которого
у него всё внутри заклокотало.
— Они с Петей на кухне чай пьют. Хотя, может, уже и не пьют. Они там с
полчаса назад сидели. Но в комнату она не возвращалась, — рассеянно
выдала информацию Лиза, оторвавшись от своего конспекта.
Илья, с трудом удерживая себя от того, чтоб не побежать, отправился на
кухню, по дороге пытаясь привести в порядок свои растрёпанные
чувства. Да что ж такое-то?! Опять этот тип! И что он всё вьётся вокруг
неё?!
Его разум не находил ни одной веской причины, по которой ему
следовало бы воспринимать Петра, как соперника. Смешно даже! Ну,
какой из него соперник?! Неловкий, неуклюжий, странноватый и вечно
краснеющий дурик! Отчего же так неспокойно на душе от одной мысли,
что она с удовольствием слушает его россказни и находит его
интересным?
Илья, в принципе, не считал себя ревнивцем. Нет, чувство ревности,
конечно, было ему знакомо. Он молча ревновал Женьку к Дэну, пока она
