ужасно захотелось пить. Вставать совсем не хотелось, но жажда мучила
её всё сильнее. Пришлось выбираться из постели и тащиться на кухню.
В общаге царила тишина. Дойдя по тёмному коридору до двери, ведущей
в холл, Эм обнаружила, что та немного приоткрыта, и в щель проникает
тусклый свет от горящего камина. Она уловила какой-то шорох и
заподозрила, что в холле кто-то есть. Это обстоятельство её озадачило.
Она осторожно заглянула в приоткрытую дверь.
Глеб стоял в полумраке, неотрывно глядя на пламя, мирно лижущее
поленья в камине. В руке у него была пачка каких-то бумаг. Он
вытаскивал из неё по несколько листков и бросал их в огонь, наблюдая,
как они сворачиваются и осыпаются пеплом. Какие-то невесёлые мысли
отражалась на его лице, а может это лишь причудливая игра света и
тени искажала черты, нанося на них признаки пережитых невзгод.
Эм какое-то время тихо стояла за дверью и раздумывала, вернуться
обратно в комнату, или войти в холл. Наконец не выдержала,
проскользнула в холл и сделала несколько осторожных шагов. Он
повернул голову в её сторону. Что-то промелькнуло в его взгляде, что-то
непонятное, словно он и рад её сейчас видеть, и чего-то опасается. Она
легко теперь настраивалась с ним на одно волну и видела, как
беспокоит его её присутствие. Ей это придало решимости. Она молча
сделала ещё пару шагов и встала у камина с ним рядом.
— Ты что не спишь, Эм? Уже за полночь перевалило, — спокойно
поинтересовался он.
— Не знаю, не спится. Пить захотелось. А ты что тут делаешь так
поздно?
— Тоже не спится. Я иногда полуночничаю. Решил вот избавиться от
старых ненужных записей.
Она видела, как он пытается погасить в себе пламя, которое вспыхнуло
при её появлении, но сейчас ему почему-то не так хорошо это
удавалось, как обычно. Свечение в нём то гасло, то вновь разгоралось.
Он отвёл взгляд в сторону и свет в нём теперь казался ей совсем
тусклым. Справился-таки!
Он бросил в камин последние листочки. Огонь полыхнул сильнее,
получив пищу, лизнул бумагу ярким языком, заставив её свернуться и
обуглиться.
Эм вдруг зло взяло. Вот паразит! Ведь любит, а не хочет в этом
признаваться! И что это у него за причины такие, чтоб так над ней и над
собой измываться?! Это чем же она ему не угодила, что он так
старательно свою любовь к ней душит?! Или он считает, что она ему не
пара? Ах, так?! Ну, сейчас она ему покажет, где раки зимуют! Сирена
она, или нет?!
— Глеб, — ей нужно только заглянуть ему в глаза.
— Да, — он поднимает взгляд.
Отлично. Она чувствует, как её приказ несётся по тоннелям его зрачков.
Его взгляд туманится. Всё идёт, как надо…
То, что происходит в следующую секунду, просто уму непостижимо. Её
посыл вдруг врывается в её собственное сознание, словно бумеранг. Всё
вокруг расплывается, она видит только его глаза, которые затягивают
её, как в омут.
Она не в силах больше справляться со своей страстью. Её воля
