силы. Я заколдовал его для тебя. Эм, то, что я тебе сказал вчера о себе
— это всё правда, хоть ты и не желаешь меня слушать. Я счастлив, что
ты не послушала меня, — пресёк он её попытку выразить своё
возмущение, — но сам я не могу относиться к этому несерьёзно. Я жутко
боюсь, что ты совсем скоро поймёшь, что мне на самом деле сложно
будет находить время для нас с тобой и почувствуешь себя
разочарованной.
— Не говори глупостей!
— Дай мне сказать. Так вот. Если тебе станет одиноко от того, что меня
нет рядом, ты просто возьми его в руки, и почувствуешь, как я люблю
тебя. Возможно, это тебя немножко утешит и примирит с издержками
близких отношений с таким типом, как я. По крайней мере, я очень на
это надеюсь. Сейчас я рядом, поэтому магию, которая в нём заключена,
ты не так сильно ощущаешь, но в моё отсутствие она будет отражать моё
к тебе отношение в полной мере. Это не иллюзия и не обман, это что-то
вроде индикатора моих чувств. Всё честно. Чем бы ни был я занят, чем
бы ни была забита моя голова, я всё равно тебя люблю, именно это ты и
будешь чувствовать.
— А если ты меня разлюбишь?
— Я не разлюблю тебя. Это исключено.
Он заявил это таким безапелляционным тоном с оттенком лёгкого
изумления тем, что этот факт может подвергаться сомнению, что она
невольно улыбнулась. Невозможно ему не верить. В нём нет ни грамма
фальши, она-то это точно знает. Её поразило, с какой лёгкостью он готов
предоставить ей контроль над своими чувствами.
— Ну что, надо заниматься?
— Надо, — вздохнула Эм.
Она забралась на кровать, прихватив свой учебник, он устроился у неё в
ногах с конспектом. Оба старательно пытались сосредоточиться на
учёбе.
Минута потекла за минутой. Глеб периодически черкал что-то в своих
записях, Эм вместо того, чтоб читать, исподтишка наблюдала за ним.
Такой серьёзный. Кажется, с головой ушёл в свой конспект. Так хочется
его обнять, оттащить от этих бумажек. Но нет, она будет паинькой.
Нельзя его отвлекать, пусть занимается. Как же это трудно! Как он
может быть таким спокойным, когда она тут, в его комнате, так близко?!
Он вдруг повернул к ней лицо и с определённой долей смущения сказал:
— Эм, это выше моих сил. Не смогу я так сосредоточиться. Я всё время
думаю о том, что ты сидишь на моей кровати.
— Хочешь меня выставить?
— Ты только не обижайся, пожалуйста, — он смотрел на неё виновато и
умоляюще.
— Я не обижаюсь, — постаралась она сохранить бодрый тон, но стало
так горько, что к горлу подступил комок. Ну вот! А ведь обещала себе
спокойно относиться к таким моментам. Знала ведь, на что шла.
Наверное, не ожидала, что так скоро на это наткнётся.
Он видел, что она расстроилась, и ему стало от этого тошно. Нет, ну
нельзя так с ней!
Она соскочила с кровати, стараясь не показывать своего состояния, и
