— У меня нет от тебя секретов. Спрашивай, я отвечу.
— Ну, например, твоя семья. У тебя совсем не осталось родственников?
— Ну почему не осталось? Есть, конечно, дальние родственники, о
существовании которых я знаю, но они никогда не проявляли ко мне
интереса, да и сам я никогда не пытался наладить с ними отношения. У
моей бабушки была какая-то бумага с информацией на эту тему. Что-то
вроде генеалогического древа нашего рода. Если поискать, она
найдётся, наверное, среди старых документов. Тебе это интересно?
— Ну, мне просто интересно всё, что имеет к тебе отношение. Твои
родственники, они все были магами?
— Ну, если верить генеалогическому древу, то да, я чистокровный, и
чистота крови в моём роду соблюдалась несколько веков подряд, если
не считать того, что родоначальники всего магического сословия всё же
вышли из обычных семей. Хотя, я подозреваю, что генеалогия лукавит,
потому что сохранить чистоту магической крови в реальном мире
практически невозможно, — ухмыльнулся он. — На самом деле, всё это
уже не имеет никакого значения, поскольку, как ты понимаешь, я сам
без зазрения совести собираюсь покончить с рафинированностью своего
древнего рода. Я абсолютно уверен, что его генофонд от этого только
выиграет. Ты же не будешь против того, чтоб поучаствовать вместе со
мной в этом крамольном мероприятии? — заявил он, лукаво ей
подмигнув.
— С тобой я в любом мероприятии готова участвовать без оглядки на
последствия, — рассмеялась она.
Он смотрел в её глаза, улыбаясь.
— Эм, это ведь не всё, о чём ты хотела меня спросить, так? Я
подозреваю, что главный вопрос ещё не был задан. Ну, колись уже, в
чём дело.
— Да ни в чём… Просто подумалось…, — она скорчила смущённую
рожицу. — Глеб, скажи, если бы так случилось, что твой ребёнок вообще
не унаследовал бы от тебя магические способности, ты бы как к этому
отнёсся?
Он удивлённо поднял брови.
— Вот это вопрос! Откуда такие странные мысли?
— Какая разница, откуда? Ты мне можешь ответить?
Он с минуту озадаченно молчал, потом ответил:
— Эм, очень маловероятно, что у наших с тобой детей не будет таких
способностей. Это случается крайне редко.
— Но ведь это, всё же, не исключено. Я у тебя спросила, как ты к этому
отнесёшься, — настаивала она.
— Ну…, — пожал он плечами, — если честно, я плохо себе представляю,
какие чувства у меня в этой ситуации возникнут. Не думаю, что меня это
сильно расстроит. В любом случае, мой ребёнок будет моим ребёнком,
каким бы он ни был, и я ни себе не позволю относиться к нему, как к
ущербному, ни другим в обиду его не дам… Эм, а почему ты вдруг о
детях заговорила? — в его взгляде промелькнула настороженность.
— Я не о детях, а о конкретной ситуации.
— А-а… Ну, я думаю, ты абсолютно напрасно заморачиваешься на этот
счёт. У нас с тобой вообще может получиться очень неординарный
