тоже буду уверен в себе. Глеб прав, надо просто воспитывать характер,
уметь самому себя настраивать нужным образом, силу воли
вырабатывать. Я буду стараться. Я сумею.
— Ну, тоже верно, — согласился Дэн, глядя на Петра с интересом.
— Спасибо за помощь, Дэн, — улыбнулся Пётр, лицо которого
постепенно возвращало себе естественный цвет.
— Да не за что, приятель, — хмыкнул Дэн, — обращайся, если что. Да,
совсем забыл! Девчонки хотели сегодня вечером всей толпой в кино
сходить. Меня Женька просила тебе передать. Ты как, сможешь?
— Всем вместе? Ну, конечно, я смогу. Я с удовольствием, — с готовность
закивал головой Пётр.
— А Лин, как думаешь, не передумает из-за сегодняшнего
происшествия? Боюсь, мы оба произвели на неё впечатление сексуально
озабоченных, — хохотнул Дэн.
— Ну, она была очень любезной, когда я вернул ей платье. Думаю, если
она собиралась пойти со всеми, то повода, чтоб передумать, у неё не
должно было остаться, — улыбнулся Пётр.
— Ага, ну тогда я пойду. Встретимся в шесть в гостиной.
— Давай. До вечера.
Глава 3. Ложь.
Пламя в камине пустующего холла ярко вспыхнуло, взвилось на секунду.
Записка с тихим свистом вылетела из огня и опустилась на спинку
дивана. Воздушный поток, пославший письмо в комнату, прежде чем
окончательно уняться, ещё раз слегка приподнял его. Листок секунду
плавно балансировал на самом краю узкой спинки, потом соскользнул за
диван, совсем скрывшись из виду и сведя шансы быть обнаруженным до
следующей уборки к нулю…
***
Эм несколько раз за последний час заглядывала в комнату Глеба. Время
было уже совсем позднее, на улице тьма тьмущая, а он так и не
появлялся. Сначала она просто спокойно ждала и убеждала себя, что он
совсем скоро придёт, но после третьего визита в его пустую комнату,
уже ничего не могла поделать с беспокойством, которое нарастало с
каждой уходящей минутой. Когда время перевалило за полночь, она уже
откровенно паниковала.
Бывало, что он возвращался из своей больницы довольно поздно
вечером, но сейчас уже ночь на дворе. Что могло произойти? Она
старалась не думать ни о чём плохом, уговаривала себя, что он,
наверняка, просто задержался в больнице с каким-нибудь своим
пациентом.
Чтоб не тревожить Женьку с Лизой, которые тоже беспокоились и всё не
ложились спать, стараясь как-то её приободрить, Эм решила дожидаться
Глеба в его комнате.
Она свернулась клубочком на его кровати и сжала в ладони тезаурус,
небольшой серебристый шарик, который он заколдовал для неё, чтоб
она могла ощущать его любовь, даже, когда его нет рядом. Шарик была
тёплым, почти горячим. Серебристые нити, из которых он был соткан,
мерцали в свете лампы, завораживая взгляд. От прикосновения к нему
сердце наполнялось теплом. Эм вдруг пришла в голову мысль, что раз
