– Какие две жены?!
– Хорошо. Покажите мне закон княжества, запрещающий это? Что? Не слышу! Вот! Мы пришли из разных времён и миров. Среди подданных княжества люди со всех краёв Галактики. Да чего там спорить?
У нас на Земле многожёнство было и есть!
– Он – не мусульманин!
– И что? Даже и атеист. Но вот закона – нет.
А поэтому, кто сказал, что князь не может жениться на обеих!
Тишина наступила просто мёртвая. Столяров сел назад в кресло. Обвёл всех победным взглядом. Алексей почесал затылок:
– Вообще-то Майа согласна меня делить…
С Яйли.
– Ну, раз любимая женщина согласие даёт, нечего думать! Короче, генацвале, средства массовой информации беру на себя, Алина поможет. Альф, займись, пожалуйста, гостями. И это, решать надо с Новой Сюзитией. А то, что творят рамджи, даже фашисты себе не позволяли…
Шпеер чуть поморщился, но смолчал. Крыть было нечем. Когда Медведев ему прокрутил кадры старой кинохроники, снятой на территории СССР после освобождения, того вырвало несколько раз, а потом он долго ходил подавленный, хотя никто никогда не попрекнул его нацистским прошлым.
– На том и постановим. Решено?
Четыре согласных «Да».
– Князь?
– А куды крестьянину податься? – спародировал Алексей героя из фильма «Чапаев». Все рассмеялись, и напряжение, до этого висевшее в воздухе, вдруг пропало. Стало легко и весело. Медведева хлопали по плечам, беззлобно подтрунивали, а он растерянно улыбался. Действительно, самый простой выход…
Со спасением Новой Империи решили не тянуть – в срочном порядке на прикрытие Метрополии готовился Первый Княжеский Флот под командованием генерала Николая Сазонова, когда-то командовавшего частью Алексея. Одновременно через каналы Столярова дали распоряжение эмиссарам в СЗО завербовать и послать для эвакуации желающих покинуть гибнущее государство максимально возможное количество кораблей. Так что, когда закончили, времени ещё оставалось много, чтобы князь мог немного посидеть в дружеской компании, разговаривая о простых вещах и не забивая себе голову политикой и государственными делами…
Войдя в свои покои, Алексей увидел обеих сюзиток сидящими за столом и что-то бурно обсуждающими. Но, едва завидев его, они притихли. Майа смотрела на него с ожиданием, Яйли явно была чем-то напугана. Он дёрнул краешком губ, отвешивая ей лёгкий поклон, ласково улыбнулся баронессе, потом устало плюхнулся на диван.
– Девочки, поесть бы чего…
Парочка мгновенно подхватилась и умчалась в соседнее помещение, где у него стоял автоповар. Медведев частенько пренебрегал этикетом, занимаясь приготовлением еды сам. Впрочем, достаточно было сообщить умной машине, что бы ему хотелось съесть, как буквально тут же пищевой синтезатор выдавал требуемое в любом количестве. Так и оказалось: пока мужчина расстёгивал китель, женщины уже появились из кухни, неся на подносах гору самой разнообразной еды. Быстро сгрузили всё перед ним, и Алексей принялся за трапезу. Дамы же сели напротив. Майа смотрела с этаким вспоминающим взглядом, поскольку годы назад, когда они ещё жили на Рамдже, то всегда ели вместе за одним столом. А вот Яйли… Испуг. Ожидание. Нетерпение. А что ещё? Тоска? Сожаление?
– Как Ари?
– Хорошо, но спрашивала о тебе.
– Дела, к сожалению. Причём – неотложные. Ну, ничего. Скоро разгребём, и станет больше времени для неё.
Вновь за столом повисла напряжённая тишина. Первой не выдержала Майа. Всё же статус матери ребёнка казался ей главнее, да и смотрел на неё Алексей не в пример ласковее и добрее, чем на вторую сюзитку. Та то и дело ёжилась от его ледяного взгляда, но всё-таки удерживалась от желания вскочить и забиться куда-нибудь в тёмный угол неподалёку, чтобы не ловить таких вот взглядов…
– Ну что ты решил делать?
Всё. Началось…
– Мы женимся, как я и сказал вчера.
– Да? А ты спросил меня, выйду ли я за тебя замуж?
– А разве ты станешь возражать?
– Конечно, нет! Но Яйли…
– А, она… Она тоже выходит замуж.
Удивление на лицах обеих женщин заставило его рассмеяться. Он чуть не выронил от смеха чашку с кофе. Помедлив, Яйли произнесла:
– Но клонирование не поможет… Ментополе у каждого разумного индивидуальное…
– Причём тут клонирование?
Алексей чувствовал, что переигрывает, но желание наказать сюзитку перевешивало всё. Она ведь переиграла его в поединке…
– Мы посовещались в узком кругу и нашли ей жениха. И он вроде как согласился…
– Но достоин ли называться мужчиной тот, чья жена будет спать и рожать от другого, даже если он и сюзерен?!
Всё. Хватит ходить вокруг да около.
– Княжеский Совет воспользовался старинным прецедентом – что не запрещено, то разрешено. Вы обе становитесь жёнами одного человека. Короче, выходите замуж за меня обе, раз я не могу этого избежать.
– Что?! – протянули они обе синхронно, настолько, что голоса слились в унисон.
– Да, свадьба через два дня.
Окинул обеих взглядом, чёрт, а ведь они действительно похожи… У обеих длинные светлые волосы, идеальные черты лица, чуть заостренные ушки, прикрытые одинаковыми причёсками. Только глаза разные: у Майи – фиалковые, у Яйли – цвета ковыля… Точёные фигуры, выпуклости которых подчёркивали абсолютно одинаковые платья. Вот же! Спелись, подруги! И одежда одинаковая, и причёски, и макияж… не удивлюсь, если и нижнее бельё у них тоже одного фасона окажется…
При последней мысли обе сюзитки вдруг покраснели, потом переглянулись. И у обеих почему-то появилась на губах смущённая улыбка.
– Вы чего?
– Так.
– Ты ошибся.
– Насчёт нижнего белья.
– Его вообще не будет.
Медведев похолодел:
– Вы что, и мысли мои читаете?!
На этот раз, как ни странно, смогла смущённо улыбнуться и Яйли, а Майа ответила:
– Нет, не бойся. Не читаем. Но когда ты так разглядывал нас, то несложно было угадать, о чём ты сейчас думаешь… А что с Новой Империей? Есть новости?
– Там – восстание. Народ сверг аристократов, те, словно крысы, бегут в Объединение. А простые люди готовятся драться насмерть. Рамджи высадили карателей на Суйя-три и Эллон-двенадцать. Больше живых там нет. Мои разведчики эвакуировали последних жителей, оставшихся в живых.
– Ты допустишь смерть миллионов невинных людей?!
Яйли, казалось, готова была вцепиться в него и убить.
– Сядь! Не забывайся!
Его голос хлестнул словно бич, и принцесса, вздрогнув, опомнилась, опустила глаза, но сжатые в кулак, побелевшие от усилия пальцы выдавали её напряжение.
