хозяине. На него больно смотреть.
— Болезнь зашла далеко... — пробормотал Эмерсон. — Он может впадать в буйство, Пибоди.
— Не думаю.
— Не думаешь — или не желаешь поверить, потому что он так молод, болен и любит кошек?
— Любовь к животным — качество достойное, Эмерсон.
— Зависит от того, — угрюмо заметил профессор, — как именно он их любит.
Глава 12
Генри остановил экипаж перед воротами, чтобы нам не пришлось заходить в дом со двора.
— А ну брысь отсюда, мелюзга! — Эмерсон погрозил кому-то кулаком. — Шею сломаешь!
— Надеюсь, это не ко мне относится, дорогой, — пошутила я, спускаясь со ступеньки экипажа.
— Мальчишка-араб пристроился сзади между колесами. Головой же рискует!
Упоминание о маленьком оборвыше вызвало не слишком приятные воспоминания.
— Пойдем-ка побыстрее в дом, Эмерсон. Интересно, чем занят Рамсес?
— Это не Рамсес. Откуда ему взяться?
— Я не сказала, что это Рамсес. Просто хочу узнать, чем занят наш сын.
Гаргори так распирало от новостей, что он едва дождался, пока мы снимем плащи.
— Вас спрашивали, мадам... сэр. Журналист заходил два раза.
— О'Коннелл?
— Кажется, так, мадам! — задрал нос дворецкий. — Переживал... сказал, что зайдет позже.
— Если он рассчитывает на мою благодарность... — взревел Эмерсон.
— Вряд ли, О'Коннелл не так глуп. Кто-нибудь еще, Гаргори?
— Юный джентльмен из музея, мадам. Тот самый мистер Уилсон. Вот его визитная карточка. Он также обещал зайти позже. Затем посыльный доставил письмо. Должно быть, что-то важное.
У меня екнуло сердце. Айша обещала, что я узнаю ее посыльного. А меня как раз и не оказалось... Что ж, проверить не сложно. Эмерсон дышал мне в затылок, пока я открывала конверт из дорогой бумаги с моим именем, выписанным изящным — явно женским — почерком.
Внутри оказалось приглашение на чай от подруги Эвелины.
— Проклятье! — вырвалось у меня.
— Ждала чего-то другого? — учтиво поинтересовался Эмерсон.
— Э-э... нет, конечно. Любопытно, с чем приходил мистер О'Коннелл?
Оказывается, Гаргори выложил еще не все новости.
— Вас тоже спрашивали, профессор.
— Кто?
— Не назвался. Очень разозлился, профессор, что вас не застал.
Разозлился. Мужской род. И что это значит? Айша могла послать слугу...
— Неужели? — фальшиво изумился этот притворщик. — Что за тип, Гаргори?
— Тип невоспитанный и грубый, сэр, — без запинки выдал характеристику дворецкий. — Иностранец. Говорит с сильным акцентом.
Не сдержавшись, я тихо ахнула.
— С каким акцентом, Гаргори? — продолжал допытываться Эмерсон.
— Не могу знать, сэр. Но на голове тюрбан. Индиец, должно быть.
— У нас есть индийцы среди знакомых, Пибоди?
— Не думаю. Но есть египтяне, которые тоже имеют обыкновение носить тюрбаны.
— Обещал зайти позже, — добавил Гаргори.
Эмерсон хмыкнул:
— От визитеров, похоже, отбоя не будет, Пибоди. Чтоб им... Поторопись, если хочешь проведать Рамсеса.
— Самое время пить чай. — Я сверилась с часами. — Прикажите накрывать на стол, Гаргори, и позовите детей.
Эмерсон поднялся в спальню — не терпелось избавиться от ненавистного фрака. Я же сразу прошла в гостиную. Дети явились, когда я уже просмотрела вечернюю почту.
— Странно, что от вашей мамы до сих пор ничего нет, Перси. Ты не знаешь адреса больницы?
— Нет, тетя Амелия. Где-то в Баварии, — сообщил мой услужливый племянник.
— Понятно. Рамсес, ты не пересядешь подальше? Ага! Поздравляю. Сегодня ты хотя бы умылся. Но от запаха деваться некуда. Что за эксперименты...
— Обычные, мамочка.
— Гадкий, — выдохнула Виолетта.
В дверях гостиной возник Гаргори:
— Мистер О'Коннор, мадам!
— О'Коннелл, — поправила я, прекрасно понимая, что дворецкий ошибся намеренно. — Просите. А потом поднимитесь к профессору. Пусть поспешит.
Ирландец, как обычно, влетел на всех парах, судорожно засовывая в карман кепку.
— Что на этот раз, Кевин? Убийство? Арест еще одного невиновного?
— Очень надеюсь, что нет, миссис Амелия. — Репортер с любопытством уставился на детей.
— Присаживайтесь. Нет, Виолетта! На сегодня булочек достаточно. И нечего дуться, не то тетя Амелия посадит тебя на хлеб и воду. Иди на диван, поиграй с куклой.
— Не буду... — заныла Виолетта.
Перси погладил желтые локоны маленькой плаксы.
— А хочешь, я с тобой поиграю? Пойдем... — Он усадил сестру на диван.
— Приятно посмотреть, — отметил Кевин. — Совсем юный, а уже джентльмен. Ну а вы как, молодой человек? — обратился он к нашему сыну. — Оправились после вчерашнего?
Из опасения, что Рамсес пустится в подробное описание каждой царапины и каждого синяка, я сама ответила на вопрос репортера:
— С ним все в порядке. Рана Эмерсона тоже оказалась не слишком серьезной. Он вот-вот... В чем дело, Гаргори? Где профессор?
Дворецкий, не привыкший скрывать своих чувств, взволнованно выпалил:
— Уехал, мадам!!! Вместе с тем самым индийцем!
— Что?!! — Я подпрыгнула в кресле. — Вот так, без единого слова, без объяснений...
— Сказал только, что вернется поздно и чтобы не волновались. Но я волнуюсь, мадам!
— Видели, в какую сторону они направились?
— Индийца ждал экипаж, мадам. Элегантный, запряженный парой серых в яблоках. В целом Лондоне не найдется лошадей красивее, мадам!
— А на дверцах не было герба... примет каких-нибудь не было, Гаргори?!
— Нет, мадам. Обычный черный экипаж. Надраенный до блеска, мадам. Поехал в сторону Пэлл- Мэлл.
— Это нам ничего не дает... По Пэлл-Мэлл можно добраться до Гайд-парка и Парк-лейн... И еще в сотни уголков Лондона.
— Прошу прощения, мадам. Они уехали так быстро, что я не успел послать Генри проследить... Предложил профессору взять с собой Боба, но он только рассмеялся... очень странно рассмеялся, мадам... и сказал, что лакеев не приглашали. И выглядел он... тоже странно, мадам.
— Напуганным?
— Что вы, мадам!
— Ну разумеется, нет. Рассерженным?
— М-м... э-э...
— Вы сказали, он смеялся.
