Именно в Оплоте он окончательно понял вторую истину – лучше всего тем, кто находится на вершине власти. Самый смышленый и талантливый последователь должен беспрекословно подчиниться любому приказу, полученному от хранителя рангом выше. Самый блестящий мечник или виртуозный лучник может быть наказан за проступок десятником, уступающим и силой, и умением, но выслужившим себе должность. Поэтому Вышемир постановил себе: любой ценой достичь вершины общественной лестницы. Даже если для этого придется столкнуть с нее любого, кто находится выше. И неважно, по которой из двух лестниц подниматься: истинно дворянской или в иерархии Оплота.
Для начала Вышемир составил список всех, кто может помешать в достижении заветной цели, и тех, с кем ему временно по пути. Во главе первого листа стояли имена сестры Весняны, наследницы венца графства Зеленец, и старшего брата Ставра, занимающего пост управителя при вдовствующей матери. Потом – вписал туда всю королевскую семью: от тетушки Беляны, короля Ладислава до пятилетней наследницы престола, Божены. А также Мастера-хранителя Остромысла. На втором листе, из союзников, Вышемир занес только королевского астролога, мудреца Ксандора.
Вышемир еще не ведал, как разыграет свою партию, но точно знал, что раньше или позже все фигуры займут нужные клетки, и тогда он сделает свой ход к победе.
И вот судьба преподнесла ему неожиданный подарок. Какой теперь смысл в физическом устранении врагов или соперников? Значительно умнее использовать их в собственных целях. Но, прежде чем приступать к серьезным делам, нужно было лично убедиться, так ли эффективно действие пыльцы сирени, как поведал Ксандор? Может, Жирослав стал жертвой силы внушения астролога, а у него самого ничего не получится. Рисковать нельзя… И потому попросил Ксандора прислать ему именно ту служанку. А то, что она чужая невеста, только подтвердит результат. Отличный способ и испытание провести, и развлечься чуток.
Двери в апартаменты тихо заскрипели, и в прихожей кто-то загремел ведрами.
– Кто там? – проворчал сердито Вышемир.
– Это я, господин хранитель. Забава… – отозвался приятный девичий голос. – Принесла вам воду для мытья и бегу на кухню за ужином.
Она протарахтела все так быстро, что, прежде чем Вышемир открыл рот, чтобы позвать девушку к себе в комнату, двери уже закрылись за служанкой.
Ищущий истину улыбнулся и вновь закрыл глаза. Он никуда не спешил, зная, что его суетливая добыча рано или поздно сама войдет в силки. И тогда он уже не промедлит. А заранее зачем суетиться?
На постоялом дворе звуки бубна и хриплой скрипки пропадали в раскатистом смехе и пьяных выкриках. По просторной зале бесцельно слонялись или толпились за столами подвыпившие горожане и удачно распродавшие свой товар жители ближних сел. Мужчины хлестали дешевое прошлогоднее вино и в меру разбавленное пиво, вымахивали кружками и пытались одарить знаками внимания служанок, ловко и привычно успевающих уклоняться от их рук. Та же из девушек, которой не удавалось ускользнуть, заученно вскрикивала, потом давала посадить себя на колени, а едва посетитель терял бдительность, выскальзывала из пьяных объятий и продолжала работу. За притворными улыбками девушки прятали брезгливость и усталость, но хозяин платил хорошо, а от лишнего шлепка или поцелуя еще никто не умер. Здание корчмы вздрагивало от возгласов, а стойкая вонь перегара смешивалась с запахом давно не мытых тел.
Купцов или других зажиточных граждан в общей зале не было. Для них предназначались уютные отдельные кабинеты, располагающиеся на втором этаже. А плотные двери оберегали слух и обоняние сановитых гостей от того, что происходило внизу.
Гостей встречал сам хозяин – полноватый, лысый, как колено, мужчина с красными от постоянного перепоя и недосыпу глазами на опухшем, одутловатом лице. Даже без традиционного белого передника. На кухне кипела работа. Даже издали можно было уловить ароматы жарящейся со специями баранины, а на огромных сковородах шипели куски свинины и рыбы. Цены здесь тоже были вполне приемлемы, и потому корчма никогда не пустовала.
Четверо мужчин, сидящие попарно в противоположных углах залы, не принимали участия в общей суматохе, которую здесь, вероятно, считали веселым отдыхом. Своим видом они походили на бывалых воинов, и достаточно было взглянуть на бережно ухоженные кольчуги одних и на нагрудники стражников второй пары, чтобы все сомнения исчезли сами. Они неспешно поглощали тушенное с грибами мясо, степенно заливая его солидными глотками пива, при этом не забывая отдавать надлежащего почета и интересной беседе. Прелести молодых служанок тоже привлекали их внимание, но эти мужчины умели делать все в свое время, не смешивая в одну кучу грешное и праведное, а кроме того, они явно никуда не спешили.
– Благодари небеса, Калита, мы справились с порученным делом, – сказал одноглазый товарищу. – И нам поверили…
– Похоже, так оно и есть… – согласился есаул. – Хотя, братишка, в какое-то мгновение я уже думал, что без палача не обойдется.
– Было и у меня такое ощущение, – кивнул Кривица. – Пока королева читала письмо Владивоя, тот гвардейский сотник почти дыру во мне своим взглядом просверлил. Поневоле задумаешься, что нас ожидает, если правда всплывет?
– Что ты имеешь в виду? – едва не подавился куском лепешки есаул и поспешно хлебнул из кварты.
– Не старайся представиться глупее, чем на самом деле, господин есаул… – отмахнулся Кривица. – Конечно ж, не твою покойную бабку, завещавшую перед смертью мельницу и пасеку.
– Считаешь, Анжелина не у харцызов?…
– А то ты сам не видел, что следы вели не к Проходу, а к мельнице Мышаты?
– Что я там мог увидеть, если дождь все размыл! – вскричал Калита. – И ты сам со мной согласился. А лучше тебя я не знаю следопыта!
– Ливень… – Кривица покачал головой. – Почудилось мне, что не захотел ты еще один грех взять на душу. Да и сам, похоже, старею, а потому и жалостлив. Подумал, если повезло малышке уйти от погони, пусть так и будет. И не втирай мне, будто ты сам не догадался! В жизнь не поверю. Уж кто-кто, а ты, Калита, должен понимать, что такую чушь можно плести вельможам. А для любого охотника или следопыта сказанное тобой прозвучало так, если б ты сказал: «Господин барон, мы не нашли хутор, потому что вчера он сгорел». А каменные основания и дымари? А угли? А вонь пожарища? Чтобы не оставить после себя ни одного следа, тем более, когда земля разбухла от влаги, а трава сделалась скользкой, человек должен научиться летать. Тем более – троим всадникам. А ты – воин опытный, значит, видел, но смолчал. Почему? Тоже стареешь?
Калита не отзывался долго. Очень долго. А потом произнес задумчиво:
– Знаешь, одноглазый, а ведь ты прав. Почувствовал я в эту минуту, что не надо нам ее ловить! Что неправильно это будет! А уехать и соврать воеводе – справедливо и достойно! Словно на ухо кто шептал. Да так убедительно, что я и спорить не стал. А после уж поздно было все переиначивать. Представляешь?
– Нет, – правдиво ответил Кривица, потому что никак не мог вообразить побратима, поступающего не так как выгодно, а как достойно. – Но верю! Заколдованное там место! Не зря люди про Мышату разное бают! Глаза отвел, пень трухлявый, вот и опростоволосились мы, не довели дело до конца!
– Ну и что? Баронета все равно пропала. И раз тишина который день, никто нас не хватает и не тащит в пыточную, выходит, сгинула Анжелина так же верно, как если бы ее харцызы похитили. А что она при этом не в Кара-Кермене стонет, а старому мельнику ноги моет, мне без разницы. И хватит об этом! Ну, а коли найдется девочка, мы перед ней чисты. Так что пей свое пиво и захлопни пасть. Вон те два стражника что-то слишком часто в нашу сторону поглядывают.
Кривица посмотрел в указанном направлении и громко рыгнул.
– Глупость. Кому-кому, а им на нас точно плевать. Разве что заскучали вояки на службе и ищут приключений на собственную задницу.
А за упомянутым столом между тем продолжалась беседа, и в самом деле не имеющая никакого отношения к проблемам слуг барона Владивоя.
