Она поморщилась, хотя то, что он сказал, было чистой правдой. Да и какое право она имела обижаться?
– Верно, – согласилась Кэтрин.
– Но это вовсе не означает, что наше супружество не может оказаться счастливым. Счастье – это в большой степени умение предъявлять друг к другу разумные требования. Большинство браков становятся по-настоящему невыносимыми только тогда, когда один из супругов чувствует себя в ловушке или испытывает разочарование.
Кэтрин кивнула. Она прилагала неимоверные усилия, чтобы сохранить на лице бесстрастное выражение. Доминик просто облек в слова ее собственные страхи и мысли о будущем, но почему-то слышать из его уст столь хладнокровные рассуждения об их будущей супружеской жизни было ужасно больно – будто в сердце ей вонзился кинжал.
– Если мы с тобой желаем избежать в будущем подобных осложнений, то, думаю, нам следует прямо сейчас определить, что именно каждый из нас хочет от брака получить, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.
Она снова кивнула:
– Да, конечно.
– В Лондоне я вел привычный для меня образ жизни и… – Он в смущении умолк.
Кэтрин несколько секунд ждала продолжения, потом, не выдержав, спросила:
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть любовница?
Он пожал плечами:
– Сейчас – нет, пожалуй… Но не стану отрицать, что в прошлом я имел любовниц.
Она нахмурилась:
– И когда-нибудь ты снова заведешь любовницу? Ты хочешь, чтобы я знала об этом, не так ли?
Кэтрин тяжело вздохнула и посмотрела в окно. Зимний сумеречный пейзаж как нельзя лучше соответствовал ее настроению. Одно дело – догадываться, что у мужа есть еще кто-то, и совсем другое – когда он прямо говорит тебе об этом. Разумеется, такое его заявление как раз и устанавливало между ними ту дистанцию, которую ей самой хотелось установить, но сейчас это ее совсем не радовало.
Доминик отрицательно покачал головой:
– Нет-нет, кажется, я уже говорил тебе вчера, что не собираюсь укладывать в постель другую женщину.
Кэтрин вскинула на мужа глаза, и на сердце у нее сразу полегчало. Но она тотчас же вспомнила, сколько раз ее отец обещал матери, что больше не станет заводить любовниц. Обещал, чтобы успокоить ее мать. И всегда нарушал обещания. Снова и снова. Так почему же она должна верить, что Доминик не нарушит своего обещания?
– С тобой, Кэт, мне довелось испытать нечто необыкновенное, – проговорил Доминик голосом соблазнителя. Тут он коснулся ее руки, и она почувствовала, что не в силах отстраниться. – Поверь, я буду счастлив, если только ты одна будешь моей.
– В данный момент? – осведомилась она. – Ведь в будущем все может измениться, не так ли?
Он пожал плечами:
– Кто знает, что произойдет в будущем?
– Ты ведь заведешь себе любовницу, верно? – допытывалась Кэтрин. Он не ответил, и она продолжала: – Значит ли это, что и мне можно будет завести любовника?
Он переменился в лице и отдернул свою руку. Глаза его вспыхнули; в них пылали гнев и ревность.
– А ты захочешь иметь любовника?
На самом деле она и представить себе не могла, что сможет допустить к своему телу кого-нибудь, кроме мужчины, сидевшего напротив нее. Но он не должен был знать об этом. А если бы узнал, то получил бы неограниченную власть над ней.
Кэтрин отвернулась, чтобы муж не смог догадаться о ее чувствах. Глядя в окно, она проговорила:
– По-моему, несправедливо, что ты получишь право искать наслаждений в объятиях других женщин, а я буду сидеть дома одна.
Вены у него на шее вздулись, как если бы он с трудом сдерживал какое-то очень сильное чувство. Руки же, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
– Метко замечено, Кэт. Но не обязательно обсуждать этот пункт прямо сейчас. Я не собираюсь оставлять тебя неудовлетворенной в ближайшее время.
Гнев и разочарование охватили Кэтрин. Она даже испугалась силы своих чувств. С одной стороны, она была в ярости от того, что ее муж завел разговор на подобную тему на второй день после свадьбы. Что он вообще посмел признаться в том, что он негодяй. Но с другой стороны, она не могла не восхититься его откровенностью и грубоватой честностью. По крайней мере, теперь она знала, чего ожидать от своего супруга. И ей будет гораздо легче держать свое сердце закрытым для него.
Но она не могла не признать: слова мужа о том, что он желает только ее одну – пусть даже это будет продолжаться недолго, – очень ее взволновали. Да, эти слова взволновали ее самым постыдным образом, и радостное возбуждение с каждой секундой росло, вытесняя все другие чувства и эмоции.
– Как ты верно заметил, наш брак был заключен не по любви. – Эти слова дались ей с огромным трудом. – Да, не по любви, и мы оба прекрасно это понимаем. Нет никаких причин, которые могли бы помешать тебе и в дальнейшем вести привычный для тебя образ жизни. А я найду, чем заполнить свое время, найду себе занятие и не буду сохнуть от того, что сердце моего мужа принадлежит не мне.
