них двоих? Вероятно, иногда ее опека становилась чрезмерной, но не в такой же степени, чтобы сестра несла подобное. Отказываясь поверить услышанному, она воскликнула:
— Лжете! Она не могла так говорить!
Лицо мужчины потемнело, став еще более отстраненным. Ничего не ответив, он окинул взором затянутое тучами небо.
— Собирается дождь, мисс Селби. Не согласитесь ли вы продолжить разбор моих недостатков в помещении?
— Я и на дюйм не переступлю порог жилища, которое вы занимаете, пусть даже на пятках у меня повиснет вся свора адских гончих! Разыщите Адел, и мы вас покинем.
В его глазах промелькнул огонек искреннего любопытства.
— Покинете? И каким же образом?
— Ну, сначала на этой жалкой крылатой развалюхе — до Святого Георгия, а там, ясное дело, первым же рейсом на Анкоридж и домой.
Его смешок прозвучал просто оскорбительно.
— Эта крылатая развалюха давно улетела обратно. Вы что, полагаете, у нас тут прямые рейсы на Вашингтон?
— О чем вы? — выдохнула Элма, ощутив, как ее заливает волна беспомощности.
Ответом было долгое молчание. Наконец собеседник соизволил дать объяснения:
— Боюсь, та самая свора адских гончих успеет переварить вас, прежде чем вы дождетесь «первого же рейса». Старина Ларкин прилетает сюда только по средам — привозит продукты, запчасти, а также случайных пассажиров. Учитывая, что погода портится, он вряд ли появится в здешних краях раньше чем через неделю.
— Неделю? — Голос Элмы прозвучал как слабое эхо.
— Или еще позже, если самолет сломается, — добавил Крейтон. — Обычно это случается каждую вторую…
— Вы что, садист? — У Элмы не осталось сомнений: он специально перечисляет ей весь каталог неприятностей, чтобы позлить ее. — Держу пари, вас просто распирает от восторга при виде женских страданий!
В его темных глазах сверкнула искра открытой неприязни.
— Бывали у меня и более достойные причины для восторга, — холодно сообщил он.
Вздрогнув от неожиданного выпада, Элма отвернулась, отдавшись собственным мыслям. Что же ей делать? Провести неделю на крошечном островке по соседству с этим отвратительным типом! Денег на гостиницу у нее считай что и не было, да и где в такой дыре найдешь гостиницу. На берегах скромной бухточки были разбросаны десятка два строений, а из более значительных сооружений она смогла рассмотреть лишь церковь. Может быть, где-то и есть маленький постоялый двор — хорошо бы, если и дешевый в придачу. Дешевый постоялый двор — мысли Элмы уцепились за эту ниточку надежды.
Собрав все свое мужество, она обратилась к Кеннету:
— Хорошо, прекратим перепалку. Покажите мне дорогу к ближайшей гостинице.
Он не ответил, и женщина вынуждена была поднять на него глаза. На сей раз лицо Крейтона Кеннета было воплощением бесстрастности, хотя в глазах плясал бесовский огонек.
— Что вы предпочитаете — семейный пансионат с видом на море? — подчеркнуто вежливо осведомился он. — Или номер люкс в местном «Хилтоне»?
Элма почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Вы что, хотите сказать, что на острове нет ни одной гостиницы?
— Ага, чувствуете приближение адских гончих?
Она пропустила его колкость мимо ушей и произнесла со всей надменностью, на какую была способна:
— Уверена, кто-нибудь пустит нас к себе. — Его безразличный кивок словно предлагал: попробуй. Выражение лица Крейтона было столь красноречивым, что Элма поспешила добавить: — Скорее я прострелю себе колено, чем воспользуюсь вашим гостеприимством.
— Я не предлагал его вам, мисс Селби, — с мрачной улыбкой осадил ее Крейтон.
Элма в изумлении уставилась на него.
— Так куда же мне, по-вашему, идти?
Увидев, как его брови медленно поднимаются, она сообразила, что своим вопросом открыла шлюзы его оскорбительного остроумия. Однако он произнес вполне миролюбиво:
— Наш остров невелик, мисс Селби. Большинство местных жителей живут очень скромно и вряд ли обладают свободной постелью или излишками еды для случайного постояльца.
— Мы можем остановиться на ночь в церкви! — воскликнула Элма в полном отчаянии.
— Там всего одно большое помещение, мисс Селби, и оно открыто для жителей деревни круглосуточно.
Чувствуя себя абсолютно потерянной, Элма судорожно искала выход. Перебрав несколько неудачных вариантов, она решила прекратить дальнейшие попытки и высказать своему противнику прямо в лицо все, что думает:
— Я не могу остановиться у вас, мистер Кеннет. И я должна забрать Адел из-под вашего… покровительства. Мне совершенно очевидно, что у вас имеются… э-э… особые причины, побудившие вас искать счастье через отдел брачных объявлений в газете. Уверяю вас, мне совершенно необязательно ближе знакомиться с вами, чтобы определить, что за недостатки вынудили…
Последовало долгое молчание. Его ничего не выражающий взгляд и отсутствие ответа заставили Элму не на шутку занервничать. К тому же ее заело любопытство: а действительно, что за тайные изъяны скрывал столь идеально скроенный гигант? Истязал домашних животных, сплевывал жевательный табак на пол? Или что-нибудь похуже?
Минута-другая прошли в напряженной тишине, и наконец губы собеседника искривила знакомая ироничная ухмылка.
— В защиту тех, кто посылает брачные объявления в газеты… — начал он. — Вам не приходило в голову, что здесь, в снежных пустынях, мужчин намного больше, чем женщин? — По мере того как Кеннет говорил, выражение его лица становилось все более злым: — Просто необъятное поле деятельности для таких, как вы, обладающих острым языком злючек, для которых не составит труда подцепить не слишком разборчивых местных кавалеров.
Элма даже задохнулась от гнева, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Да как вы… вы… Я не злючка!
— Серьезно? — Весь вид Крейтона выражал сомнение, даже изумление этим заявлением. — Вы ударили меня, затем обозвали ползучим червем…
— Гадом, — как бы защищаясь, поправила она.
— Возможно, это удивит вас, мисс Селби, но слово «гад» редко кем из мужчин будет воспринято как комплимент.
И тут Элма вздрогнула, но не от слов Крейтона, а просто почувствовав на лице первую дождевую каплю. В следующие мгновения из туч, почти закрывших небо, потекли первые, пока еще робкие, струйки воды. В отчаянной попытке уберечься от надвигающегося ливня женщина прикрыла голову руками и с ненавистью посмотрела на стоящего рядом мужчину. Конечно, он был прав. Слегка смирив гнев, она постаралась оправдаться:
— Согласна, «гад» слишком мерзкое слово, но поставьте себя на мое место. Моей сестре только исполнилось шестнадцать, а вы… У вас же сын почти ее возраста! За неделю я чуть с ума не сошла, гадая, что с ней. Как, вы полагаете, я должна была действовать?
Выражение его лица несколько смягчилось.
— Понимаю. — Указав рукой на один из домов поблизости, Кеннет повторил с большей настойчивостью: — Нам действительно пора зайти внутрь.
Она покачала головой.
— Нет, благодарю вас. Мне бы не хотелось…
— Поверьте, мне это тоже не доставит удовольствия. Но у меня найдется для вас свободное место, и к
