дерева. Не скучайте.
7
– Ну вот, наконец-то мы одни, – произнесла Изабел.
Дженнифер повернулась к ней и обнаружила, что улыбка, не покидавшая лица той в течение всего ланча, уже исчезла.
– Ты влюбилась в него, – вдруг сказала Изабел.
Ее замечание заставило Дженнифер удивленно нахмуриться.
– Прошу прощения?
– Ладно, не прикидывайся, что не понимаешь. Я говорю о Невилле. Ты сходишь по нему с ума.
Дженнифер почувствовала, что ее лицо заливается краской. Она была потрясена и безапелляционным заявлением Изабел, и собственной реакцией на него. Прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось ответить.
– Нет, ничего подобного! – Собравшись с силами, она продолжила: – Я работаю у бабушки Невилла, очень уважаю и люблю эту женщину и не хочу, чтобы ее обижали, – Она глотнула воздух, искренне желая, чтобы все сказанное ею действительно было правдой. К сожалению, кому, как не ей, известно, что все не так просто. – Мои чувства к Невиллу прямо зависят от его отношения к миссис Пинкстон.
Лицо Изабел хранило скептическое выражение. Вскоре она улыбнулась, но отнюдь не дружелюбно.
– Знаешь, рыбка, если бы тебе пришлось давать свидетельские показания в суде, я бы в считанные минуты разнесла твою легенду в пух и прах.
Дженнифер внутренне напряглась, понимая, что ее только что уличили во лжи. Осознание этого факта еще больше смутило ее.
– Что вы пытаетесь сказать, мисс Хаммерсон?
Изабел посмотрела вслед Невиллу.
– Ничего особенного, кроме того что деревенской девушке не следует слишком высоко возноситься в мечтах. – Полулежа, она оперлась на локоть с видом полного превосходства. – Я прекрасно понимаю, что должна испытывать такая девушка, как ты, при появлении такого молодого мужчины, как Невилл. У нее в голове непременно появится мысль: «Вот мой счастливый билет из здешней глуши в счастливую жизнь, где мне больше не нужно будет прислуживать богатой старухе». – Изабел закивала, словно спеша успокоить собеседницу. – Я вполне понимаю подобные настроения. Совершенно естественно, что человек стремится улучшить свое положение. Но что касается Ле… э-э… Невилла, могу сразу сказать, что здесь этот номер не пройдет. Мы с Невиллом… – Она на миг умолкла, подбирая слово. – В общем, Невилл занят и давай поставим на этом точку. – Протянув руку, Изабел похлопала Дженнифер по колену. – Но ты не унывай. Уверена, очень скоро ты встретишь крепкого сельского парня, нарожаешь ему кучу таких же крепышей, и вы счастливо заживете всем семейством в родных краях. А с Невиллом у тебя все равно ничего не получилось бы. Вы с ним не пара. И положение у вас неодинаковое. Вы принадлежите к разным социальным слоям. Не обижайся, просто такова действительность.
Что ты можешь знать обо мне? – усмехнулась про себя Дженнифер. Затем с достоинством произнесла:
– Во-первых, уберите руку с моего колена, мисс Хаммерсон.
Нарочито дружелюбная улыбка сползла с губ Изабел, после чего она отдернула руку.
– Во-вторых, – продолжила Дженнифер, – я не покусилась бы на Невилла Ормонда, даже если бы он был облит шоколадом, а на груди у него было бы написано кремом «Возьми меня!». К вашему сведению, я нахожу его достойным презрения. – Последнюю фразу она постаралась произнести с наибольшей убедительностью. – С чего вы взяли, что я испытываю к Невиллу какие-либо иные чувства, кроме неприязни?
– Он сам обо всем мне рассказал. – Изабел с независимым видом сложила руки на груди. – Говорит, что ты влюбилась по уши, и это обстоятельство очень смущает его. – Она окинула Дженнифер насмешливым взглядом. – Невилл считает тебя очень забавной. А я… просто хочу тебе помочь, дорогуша. – Изабел выдержала многозначительную паузу. – Знаешь, скажу как женщина женщине: в каком-то смысле я испытываю к тебе симпатию и не хочу, чтобы ты страдала.
Дженнифер удалось сохранить внешнее спокойствие, но все-таки она приуныла. Как Невилл сумел догадаться о ее чувствах? Ведь она только и делает, что оскорбляет его! Неужели он так хорошо разбирается в женской психологии? Впрочем, не стоит забывать о том дурацком поцелуе на заднем крыльце… Да, но какое унижение! Оказывается, все это время он втихомолку посмеивался над ней.
Испытывая неожиданно навалившуюся тяжесть, Дженнифер поднялась и гордо выпрямилась во весь рост.
– Ценю вашу заботу, мисс Хаммерсон, но вы напрасно беспокоитесь. Я презираю Невилла Ормонда всей душой. Так что не переживайте, я вам не помеха.
С этими словами она повернулась и направилась вдоль ручья вниз.
…На следующий день, завтракая на кухне в обществе Лайзы и миссис Адамсон, Лестер узнал, что нынче отмечается день Первого поселенца, местный праздник. По этому случаю в поселке устроят карнавал на всю ночь.
Лестер воспринял новость без особого энтузиазма, его больше занимали мысли о перемене, произошедшей с Дженнифер после пикника. Он понимал, что за время его недолгого отсутствия, когда две молодые женщины остались наедине друг с другом, что-то случилось. И хотя у него отсутствовали доказательства, винил во всем Изабел. Разумеется, той нельзя было доверять. А сейчас он видел в глазах Дженнифер столько презрения, что ему даже становилось не по себе.
Джулия изъявила желание отправиться на праздник, и сопровождать ее выпало внуку, так как Дженнифер была отпущена на весь вечер – ей предстояла встреча с братом.
По дороге в Хиллсайд-виллидж радостный щебет старушки слегка развеял мрачное настроение Лестера, однако оно возвращалось всякий раз, когда в разговор вступала Изабел. На центральной площади, посреди людской суеты, шума и гама он почувствовал себя значительно лучше. Джулия то и дело здоровалась с кем-нибудь, Лестер тоже на всякий случай кивал, ведь предполагалось, что он знает многих местных жителей.
Вскоре им повстречалась Лайза рука об руку с немногословным и чинным Тимоти Бредшо.
– А вот и наша Дженни! – радостно произнесла Джулия спустя пару минут. – И братишка с ней. Дженни! – крикнула она, призывно взмахнув рукой.
Лестер увидел Дженнифер на скамейке, стоящей между киоском, где продавалась сахарная вата, и сияющей разноцветными огнями детской каруселью, на которой задорно визжали дети. Там же сидел кудрявый белокурый мальчик, оживленно что-то рассказывавший сестре. Время от времени Дженнифер с улыбкой ерошила его густую шевелюру.
– Нет, давайте не будем им мешать, – сказала Джулия. – Ведь они так редко видятся… Пусть хотя бы сегодня порадуются.
– Верно! – тотчас подхватила Изабел. – Предлагаю поискать, где здесь продают освежающие напитки. Лично я не отказалась бы от бокала шампанского.
– О нет, дорогая, – улыбнулась миссис Пинкстон. – Здесь можно найти разве что пиво.
– Неужели? – искренне удивилась Изабел. Потом, страдальчески вздохнув, добавила: – Ну и места здесь у вас… Чего нужно – не найдешь, зато кислорода в избытке, голова разламывается…
– А тебя никто не заставлял сюда приезжать, – вполголоса заметил Лестер.
Одним глазом он следил за тем, что происходит возле скамейки, на которой сидели Дженнифер и Эдди.
Там появился какой-то человек лет пятидесяти, тучный, с заметным пивным брюшком. На его обрюзгших щеках темнела двухдневная щетина, волосы давно не знали расчески. Одет он был в темно-коричневую рубашку с обрезанными рукавами и выцветшие черные джинсы. Мужик явно сердился, что-то кричал, а потом схватил мальчика за руку.
Дженнифер поднялась и попыталась заслонить брата, но разозленный тип не отставал.
– Кто это там с Дженнифер и Эдди? – спросил Лестер, поворачивая кресло на колесах с сидящей в нем Джулией в сторону скамейки.
– Ах ты, Боже мой! – огорченно воскликнула старушка. – Это же Хью Грубер, отец мальчика.
