изнасилование или инцест… Да, изнасилование, пожалуй! И давай оперативненько, у меня идея насчет этого текстика есть. Давай быстро добавь секса, и через 15 минут тащи сюда.
— Но где я возьму изнасилование, Андрей Айрапетович! Его же не было!
— Ну, во-первых, про изнасилование — это я так, в порядке бреда говорю, — зловеще начинает Айрапет не предвещающим ничего хорошего тоном крестного отца. — Это все, чтобы ты лучше понимала меня, красная шапочка! А во-вторых, — и тут главред вдруг как закричит! — Кто знает — было изнасилование или нет? Ну, отвечай! Кто у нас тут правдолюб, я или ты? Откуда ты знаешь, что было, а чего не было? Ты со свечкой там стояла? Ты Фрейда-то полистай, умница! Хотя бы одно изнасилование хотя бы один раз было в жизни у каждого человека. Все, время пошло. Я жду.
На свой страх и риск я извлекаю из глубин подсознания все свои тайные помыслы и страхи, нереализованные эротические мечты и постыдные извращения — и поселяю их в бедняжку Шэрон Стоун! Недаром говорят: любой текстовой материал — наиболее верное отражение личности автора. К тому же, я послушная ученица и живописую изнасилование так подробно, будто я и впрямь была там со свечкой. К концу повествования мне уже кажется, что именно так все с юной Шэрон и произошло. А что, чем черт не шутит? А умение верить в собственные фантазии — признак гениальности писателя, я об этом читала.
— Ну, вот видишь! — радуется главный, когда я приношу ему то, что у меня получилось. — Отличненько: изнасилование, потный грубый конюх, вонючий коровник, супер! Можешь ведь, когда захочешь! Но где ты только этой гадости-то понабралась? Приличная вроде с виду женщина! Ну ладно, не бери в голову, я в хорошем смысле. Это хорошо, что у тебя есть скрытый эротический потенциал, затеи всякие… Я тебя уже почти хочу, прямо там, на сене в коровнике — так заинтриговала! — Айрапет начинает радостно гоготать.
Я надуваюсь. Он это видит:
— Да ладно тебе! Не волнуйся: если адвокаты миссис Стоун засадят тебя за решетку за оскорбление чести и достоинства их клиентки и гнусную клевету, я приду тебя навещать. Тем более, скорее всего ты будешь гнить не у нас на Матроске, а у них в чистенькой лос-анджелесской тюрьме. А там даже сама твоя любимая Пэрис сидела. Кстати, о ней. Советы «как подсушить реноме» пойдут. Я их в рубрику «Мастер- класс» в следующий номер поставлю. Особенно мне понравилось: чтобы отбить запах перегара, следует пожевать листик петрушки и выпить две чашки черного кофе с кардамоном. Я даже себе переписал. Отменный совет! У нас в Урюпинске его наверняка оценят. А у них в Лос-Анджелесе наверняка есть для этой цели специальные средства. Но это я так, просто чтобы ты знала. Итак, Шэрон Стоун ты изнасиловала, хорошо. Теперь сократи в два раза. Только быстро!
— Но, Андрей Айрапетович, это невозможно! От истории ничего не останется!
— Ах, из песни слова не выкинешь? Понимаю! А ты учись. Вот пойди и попробуй отредактировать сама себя. Лучшая правка — сокращение, запомни! Даю тебе 10 минут.
Буквально со слезами на глазах в указанные сроки урезаю несчастную Шэрон вдвое. По-моему, она получается скомканной. А я люблю, когда все подробно и понятно, что из чего вытекает. Но Айрапет другого мнения. Быстро пробежав текст, он заявляет:
— Хорошо, а теперь еще вдвое.
— Что???
— Что-что, Стоун!
— Но я не могу!
— Можешь! Ты вот как сокращала, по смыслу? А теперь сокращай по словам. Вот уберешь все свои «ибо», «дабы», «увы и ах» — и половины объема как не было! Что такое телеграфный стиль ты знаешь, фи-ло-лог? Доходчиво излагать при помощи него, схематично, сжато и емко — важнейший навык для работы в прессе. Журнальные площади надо экономить, на них еще рекламодатели живут, а не только ты одна вольготно квартируешь со своими бреднями! Это тебе не художественная литература, где каждый графоман волен грузить читателя целыми авторскими листами своих измышлений! У тебя еще 10 минут, вперед!
Ну, в чем-то он, конечно, снова прав. За счет междометий и прочих фигур речи, призванных украсить повествование, мой опус еще существенно сокращается. Через 10 минут Айрапет внимательно смотрит в то, что осталось от роскошной Шэрон Стоун, и на лице его недоумение:
— Что-то я не понял… Как это, в этом предложении она у тебя «прыщавая закомплексованная толстуха», а в следующем — уже «устала от домогательств мужчин»?
— Ой, ну это я два абзаца про ее участие в конкурсе «Мисс Пенсильвания» и про работу в нью- йоркском модельном агентстве сократила, как несущественные!
— Бывает. Ну ты их, будь добра, верни взад, а то непонятно как-то. Только не двумя абзацами, а одним предложением.
— Как это?
— Эх, учись, пока я живой! «После коровника ее самооценка странным образом изменилась: дурнушка Шэрон осмелилась послать заявку на конкурс красоты, где ее неоформившуюся пока стать заметили профи, и уже через полгода она числилась в штате ведущего нью-йоркского модельного агентства».
— Ну вы даете!
— Вы зато не даете! Ну ладно: тебе осталось еще сделать под Стоун психкомпот — и дело в шляпе! Найди профессионального психолога, который прокомментирует нашу историю. Пусть вякнет что-нибудь на тему, как изнасилование в коровнике дало толчок звездной карьере. Рубрику назовем «Диагноз для звезды». Это тянет на cover-story.
— На что тянет?
— Да не на срок, расслабься! Кавер-стори — история с обложки. Дадим Шэрон на обложку, благо она у нас красавица. А модельки эти гребаные все равно только мозги студии парят и супами поливаются!
А информация-то у него хорошо поставлена! А ведь вроде и в столовку не ногой…
— Еще 10 минут тебе на психолога. И радуйся: этот текст я ставлю в текущий номер! И наша выпестованная совместными усилиями Шэрон выйдет раньше, чем все твои вымученные Газмановы, Милявские, Цой и Полунины!
— Но ведь текущий номер уже подписан! Вчера!
— Ну и что? Пока он в типографию не ушел, я могу все что угодно оттуда снять, и все что угодно поставить! Запомни! В этом смысле я у вас тут бог. Или дьявол. Кому как нравится. Давай разбирайся быстрее с психдоктором! Да, и учти: он должен быть настоящим: с реальной фамилией и фоткой!
Десять минут на «психа» меня пугают не так, как сокращение вдвое, а потом еще вдвое. Я звоню на работу дяде-психиатру и в двух словах излагаю проблему. Сам он позориться со своей известной фамилией в ЖП не желает, но дает телефон своего знакомого частного психоаналитика. Мне снова везет: частный «психдоктор» оказывается не только молодым, без комплексов и с чувством юмора, но и фанатом «ЖП- Бульвара». Пять минут у меня занимает экспресс-изложение доктору всех проблем звезды «Основного инстинкта». А еще через пять минут в моей электронной почте красуется фотка молодого специалиста и полный анамнез миссис Стоун! Специалист, кстати, симпатичный и оперативный, что главное! На всякий служебный случай договариваюсь с ним «дружить кабинетами». Или с психоаналитиками дружат кушетками?
Главред в восторге:
— Прекрасно-прекрасно! Я уже отзвонил во все службы: экстренно снимают с разворота текст Шнырской и ставят твой. Пусть Ритка срочно засылает на верстку. Только со Шнырской сама разбирайся: я с ней дела не имею, она чокнутая! К тому же, ты сама ее на повороте обошла — с коровником своим! Пусть поспевает, а то все одно и то же — звездная молочница, бу-бу-бу… Зато ты уже скоро свой первый гонорарий получишь! Я сам начисляю, через три недели после выхода номера. Только с тебя штраф 50 %, ты помнишь? За нехирургическое вмешательство в хирургическую тему.
Острослов, однако! И в легкую подставил меня перед тетей Шнырь, а ведь она мне помогала… Неудобняк, блин!
А журналистикой, похоже, особо не прокормишься! Я здесь уже десять дней пашу (и пишу) на абсолютную халяву! Хорошо еще Стас пока этим не интересуется. Боюсь, его взбесит такой бескорыстный трудовой подвиг жены. Хотя его же любимое выражение гласит (употребляется в качестве объяснительной
