«Кря», — сказала труба щучьим голосом.
Ну да, «кря», потому что в водонепроницаемом ящике сидела самая настоящая утка, которая умела крякать не хуже нашей щуки. Зачем нам понадобилось сажать ее в ящик? Для приманки. Чтобы она крякала под водой и заманивала в сетку щук. А труба нам понадобилась для контроля. Чтобы знать, что утка крякает, а не отлынивает под водой от исполнения своих обязанностей.
Мы опустили ящик и сетку в воду и стали ждать.
«Кря», — послышалось в трубе, торчащей над водой.
Мы обрадовались и четырьмя руками ухватились за сетку.
— Началось! — ликовал Павка. — Сейчас набьются — не вытащишь.
«Кря!» — прогремело над речкой, и мы тревожно переглянулись. Такой прыти от утки ни Павка, ни я не ожидали. Черт, вместо того чтобы приманить щук, она их еще распугает...
— Тс! — зашипел Павка в трубу.
Но это только подлило масла в огонь.
«Кря!.. Кря!.. Кря!!!» — как ненормальная завопила утка, и вдруг с берега ей отозвался другой голос:
— Утя, утя, утя...
Бежим! — крикнул Павка. — Тетя Лиза идет, соседка. Это ее утка.
...Утром в школе мы узнали, что два каких-то хулигана хотели утопить в речке утку. Причем один топил, а другой в это время играл на трубе.
ТИТАН И МАЛЮТКА
В дни каникул совет дружины решил провести лыжные соревнования. Честь нашего отряда было поручено отстаивать моему другу Павке.
Узнав об этом, Павка набросился на меня с кулаками:
— Все ты!..
Он был прав. Во всем был виноват я.
Мне всегда хотелось дружить со знаменитым мальчиком. А Павка, увы, таким не был. И тогда я решился.
«Ого, — говорил я всякому желающему слушать, — да знаешь ли ты, кто такой Павка? Это светило лыжного спорта в масштабе... — Тут я подозрительно косился на собеседника и, если вид его не внушал мне опасений, бухал: — В масштабе города».
В иных случаях приходилось ограничиваться школой, улицей и даже переулком.
Кто не верил, шел к Павке.
«Это правда, что про тебя Славка рассказывает?» Павка отвечал уклончиво, строя из себя скромника:
«Раз рассказывает, значит, знает».
И вот слух о Павкином «чемпионстве» дошел до совета отряда, и ему поручили отстаивать нашу спортивную честь.
Вечереет. Мы идем после сбора домой. На душе у меня темно и холодно, как зимой в чулане. Что на душе у Павки — не узнать. Он хмур и зол. Глядя на него, я зарекаюсь впредь оказывать кому-нибудь добрые услуги. Вдруг лицо у Павки просияло. Он щелкнул наподобие выстрела пальцами и крикнул:
— Кошка!
Я посмотрел кругом, но нигде не обнаружил ни малейших признаков этого мелкого домашнего животного. Тут мне в голову пришла одна мысль, и я с опаской покосился на Павку: «С ума он сошел, что ли?»
А Павка прямо-таки сиял.
— Кошка, — загадочно бормотал он, — кошка, вот кто нас выручит.
— Чья?.. Кошка? — растерянно спросил я.
— Ваша, — уточнил Павка. — Рыжая. И наш пес Малютка. Как ты думаешь, они не очень дружно живут?
— Как кошка с собакой, — ответил я.
— Очень хорошо, — оживился Павка. — Для нашего дела самый подходящий случай. Однако проверить надо.
Я хотел было разузнать, о каком таком «нашем» деле говорит Павка, но он не дал мне и рта раскрыть:
— Бери мешок. Хватай кошку и — ко мне! Понял?
Мне не терпелось узнать, что задумал Павка. Поэтому я как пришпоренный побежал домой, сунул кота по кличке Титан в мешок и приволок его к Павкиному дому.
Павка стоял посреди улицы и с трудом удерживал на цепи, привязанной к поясу, здоровенного пса, по иронии судьбы названного при рождении Малюткой. Честное слово, в эту минуту Павка был похож на американского ковбоя, усмиряющего дикого мустанга.
— Высыпай! — закричал Павка, едва я показался ему на глаза.
Я вытряхнул Титана на снег и на всякий случай отбежал в сторону.
Пес радостно взвизгнул. Кот как-то странно фыркнул. Павка не своим голосом закричал: «Сто-о-ой!» — и со скоростью «спутника» понесся вдоль по улице.
Представляете картину. Впереди летит кот Титан, за котом пес Малютка, а за Малюткой Павка, прикованный к своему четвероногому другу железной цепью. Ну и смеху было! Смеялся, правда, я один, потому что моему другу, как вы сами понимаете, было не до смеху.
Кота выручило дерево. Он рыжей ракетой взмыл на самую макушку и, свесив вниз усатый шар головы, насмешливо уставился на пса Малютку: «Что, мол, выкусил?»
Кот явно издевался над псом. Но это, как видно, не очень расстроило Малютку. В конце концов, враг бежал, и он с гордым видом победителя последовал за хозяином.
Любопытство так и разбирало меня: «Зачем Павка разыграл весь этот спектакль?»
Приблизившись ко мне, Павка ласково потрепал пса по шее и, чуть дыша от усталости, проговорил:
— Все в порядке...
— Что... в порядке? — удивился я.
— Эх ты, не соображаешь! — с ехидным сочувствием сказал Павка. — А я-то думал... Ну ладно, подожди.
Он не спеша отцепил себя от собаки, загнал пса в будку и только тогда посвятил меня в свой план.
Я опешил от изумления, узнав о Павкином замысле. А когда пришел в себя, сразу же подумал: «Победа будет за Павкой».
Наступил день соревнований. Старт давался в поле, а финиш был назначен в городе возле школы, неподалеку от моего дома.
Как сейчас помню: флажок описывал в воздухе яркую дугу, и, повинуясь ему, лыжники один за другим, через равные промежутки времени, срывались с места и уносились навстречу победе и славе.
И еще одна картина ясно возникает в моем сознании. С мешком в руках я поджидаю Павку в овраге неподалеку от трассы соревнования. По ту сторону трассы, привязанный к шесту, жалобно скулит пес Малютка.
Вот к шесту подлетает Павка, отвязывает собаку и, завидев меня, не своим голосом кричит:
— Давай!
Я «даю», то есть развязываю мешок и выпускаю кота на волю. Расчет у меня простой. Кот побежит домой. А домой бежать можно только по лыжне, так как кругом сугробы. Желая подбодрить Титана, я кричу:
— Ату-ату!..
