Джорджия застегнула лиф на спине и завязала платье вокруг моей шеи под волосами.
— Я думаю, — сказала она, закручивая мои волосы и цепляя к моей голове заколки, делая простую, но элегантную прическу.
— Неделю назад, — ответила она. — Он позвонил мне из нереально офигенной дизайнерской студии и спросил, какой у тебя размер. Похоже, я угадала, — сказала она, оглядывая платье с завистью.
Она дотронулась шрама на моей руке и исчезла в своей комнате, вернувшись с тонкой как паутина накидкой на плечи.
— Она прикроет твой шрам, — сказала она, одобрительно кивая. — Боже мой, эта вещь потрясающая.
Она провела своими пальцами по шелку, когда мы посмотрели на моё отражение в зеркале.
— Ого, я не могу поверить, что отражающаяся в зеркале и та что меньше двух недель неплохо подражала Уме Турман из фильма «Убить Билла» одна и та же девушка, — сказала она.
Я обняла её, когда мы вышли из комнаты. Винсент ждал меня в прихожей.
Огонь в его глазах, когда он посмотрел на меня, говорил о том, какой именно он меня видит.
— О, дорогая, ну, разве ты не красавица!, — сияя, воскликнула Мами, протягивая мне длинное черное пальто. — Тебе это понадобиться, чтобы не замерзнуть. Оно всегда мне было велико, но тебя, я уверена, идеально подойдет, — пробормотала она.
— Ты просто красавица, прямо как твоя мама, — эмоционально прошептал Папи, расцеловав меня в щеки и пожелав нам хорошо провести время.
Джорджия махнула нам рукой, закрывая за нами дверь. Мы спустились по лестнице.
Как только мы вышли на улицу в морозный воздух, я очень обрадовалась, что Мами дала мне это пальто. Оно было настолько теплым, что я могла не застегивать его, чтобы не прятать платье.
Пройдя пол квартала, Винсент остановился, повернулся ко мне и прошептал:
— Кейт, я чувствую, — он замолчал, будто не мог найти подходящих слов, — эта такая честь быть с тобой. Мне так повезло. Спасибо тебе.
— Что? — недоверчиво спросила я.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, я приподняла свой подбородок.
Когда наши губы встретились, мое тело прильнуло к его. Я почувствовала его сердцебиение рядом с моим, а по моему тело начало разливаться тепло, когда я ответила на его поцелуй.
Винсент нежно держал мое лицо, в то время как его губы становились более настойчивыми. Тепло внутри меня превращалось в поток лавы. Наконец, прервав наш поцелуй, он нежно обнял меня.
— Остальное, позже, — пообещал он. — Когда мы не будем стоять посреди улицы.
Он посмотрел на меня, как будто я была его собственным личным чудом и крепко обняв меня за плечи, и мы пошли к реке.
Оказавшись у реки, мы стали спускаться по длинной лестнице к набережной. Я рассмеялась, когда узнала знакомую фигуру, стоявшую в нескольких ярдах.
— Что ты тут делаешь, Амброуз, в самый разгар моего дня рождения?
— Так задумано, Кейти-Лу. Всего лишь часть плана, — сказал он, и наклонился, чтобы расцеловать меня в щеки. — Дай-ка, сейчас посмотреть на тебя.
Он сделал шаг назад и присвистнул, когда я приспустила пальто на руки, чтобы продемонстрировать своё платье.
— Вин, да ты счастливчик, — сказал он, шутливо ударяя Винсента в плечо.
Винсент потер ушибленное место, и, рассмеявшись, сказал:
— Ну, спасибо, это как раз то, что мне нужно, телесные повреждения, когда я пытаюсь произвести впечатление на свою девушку.
— О, вы будете впечатлены, — Амброуз улыбнулся. — Лучше бы так оно и было! — и он поманил нас к воде одной рукой. Взгляните-ка, для чего я был нянькой последние полтора часа.
На волнах покачивалась небольшая ярко-красная шлюпка.
— Что это? — воскликнула я.
Винсент только улыбнулся и сказал:
— В обычной ситуации я бы сказал «Дамы первые», но не в этом случае…
Он спустился по крутым ступенькам в сторону причала и прыгнул, ловко вскочив в лодку. Амброуз помог мне преодолеть полпути, а затем мои руки подхватил Винсент и я осторожно ступила на качающиеся судно.
Амброуз помахал нам, прежде чем уйти.
— Напиши мне, дружище, как я тебе понадоблюсь, — крикнул он, когда уже поднимался по ступенькам наверх.
Винсент расцепил весла и погрёб на запад к мерцающим огням Музея д'Орсе.
— Возьми одеяло, — сказал он, на груду меховых одеял, которыми было устлано всё дно лодки.
Он подумал обо всем.
— Как, как ты раздобыл лодку? Это вообще законно? — сказала я, запинаясь.
Винсент кивнул:
— Законно, как и любая сделка Жан-Батиста. Но отвечая на твой вопрос, да, лодка зарегистрирована на город. Мы не будем схвачены никем из речных копов.
Он хохотнул себе под нос, а потом сказал:
— Итак, когда ты хочешь получить свои подарки?
— Винсент, ты издеваешься? Мне не нужно больше подарков. Это самый невероятный подарок, который я когда-либо получала. Прогулка на лодке по Сене? В изумительном шелковом вечернем платье? Я, должно, быть сплю!
Я смотрела на огни, мерцающие в тюильрийском саду, пока мы проплывали мимо монументальных зданий с греческими колоннами, нависшим над левым берегом. Огромные статуи богов и богинь, по бокам здания. Сегодня вечером, рядом с Винсентом, я чувствовала, что я именно там, где и должна быть.
— Открой свои подарки, — настаивал он, сексуально улыбаясь. — Они под покрывалом.
Он снял свое тяжелое пальто и продолжил грести.
Я пошарила под покрывалом и выудила два пакета, завернутых в серебристую бумагу.
— Сперва открой большой, — спокойно сказал Винсент.
Он даже не запыхался от гребли.
Я осторожно открыла его и увидела, завернутую в слои ткани, крошечную сумочку, сделанную из шелка расписанную в азиатском стиле, так же как и моё платье. С обеих сторон к ней крепились длинная цепь. Застежка была сделана из двух металлических цветов эмалированной в красный и серебристый в тон ткани, из которой была сделана сумочка.
— О, Боже мой, Винсент, она великолепна, — выдохнула я, пробегая по сумочке пальцами.
— Открой, — сказал он.
Блеск в его глазах говорил о том, что он наслаждается происходящим так же, как и я. А может даже больше.
Я осторожно нажала на два цветка, которые разъединились, открыв сумочку и я достала небольшую пачку билетов. Подняв их вверх, к свету уличных фонарей на берегу реки, я увидела логотип Opera Garnier. Я вопросительно взглянула на Винсента и он сказал:
— Ты говорила мне, что тебе нравились танцы. Это билеты в Opera Garnier на весь сезон, где проходят все спектакли балета и современного танца. Я забронировал отдельное ложе для нас на весь сезон. Вот для чего платье, но до первого балетного спектакля еще пара недель, а я не хотел, чтобы ты ждала столько времени, чтобы одеть его.
Я не знала, что сказать. Мои глаза наполнились слезами. Винсент перестал грести.
— Кейт, что такое? Ты расстроена? Ты сказала, что хотела бы ходить на обычные человеческие свидания, поэтому я подумал, что это хорошая идея.
Наконец, обретя дар речи, я сказала:
— Нет ничего обычного в билетах на весь сезон и отдельной ложи в Opera Garnier. Или купить сшитое на заказ это платье для меня, чтобы я могла его одевать на эти спектакли. Нет, Винсент, — я покачала головой. — «Обычное» — это слово сюда не очень подходит.
