некроманту стало казаться, что низшим фейри уже нет до него никакого дела. Но Сандро упорно продолжал стоять, пока на небе не погасли звезды, дикая луна не опустилась за горизонт, а слабое утреннее солнце не осветило призрачный лес.
– Слава богам – рассвет… – выдохнул Сандро и бухнулся прямиков в прелые листья – ноги не держали.
Туман быстро редел и пикси уже не выказывали никакого интереса к продолжению охоты. На этот день им хватит эмоций и сил, которые они украли у некроманта, а завтра, если подвернется удача, они разыщут для себя новую жертву.
– Интересно, они хоть понимают, что губят других? – спросил неожиданно Трисмегист.
– Плевать, – устало зевнул некромант, плотнее кутаясь в свой плащ. – Плевать мне и на пикси, и на их бездумные головы, – сказал Сандро, закрыл глаза и, уморенный усталостью, быстро провалился в сон.
– Хоть бы защитный круг начертал, – проворчал друид и скрылся в книге, где набирался сил и откуда без труда следил за спокойным сном своего воспитанника.
– Сандро, – услышал он голос наставника.
Некроманту казалось, что он только-только прикрыл глаза, а друид уже зовет его, но, когда расплющил очи, увидел над головой тусклое, почти негреющее солнце, выныривающее из-за оголенных ветвей. Близился полдень.
На несколько мгновений некромант закрыл глаза и собирал по крупицам магию, щедро разлитую вокруг. По хорошему счету следовало бы хорошенечко подкрепиться, отдохнуть, набраться сил, но сейчас, когда жизни спутников, возможно, висели на волоске, на такие роскоши не было времени, и без того пришлось расточительно потратиться на сон.
– Сандро, будь ты неладен! Осмотрись! – потребовал Трисмегист и Сандро незамедлительно выполнил его указание.
Вокруг шныряли зомби с масками безразличия на бледных, но еще не поддавшихся гниению лицах. В пустых, мутноватых глазах не отражалось ни единой мысли, но никакой агрессии поднятые не проявляли, чем немало удивили Сандро.
– Видимо, это бывшие рабы одного из убитых некромантов, – вслух подумал Сандро. – Теперь они свободны, если такую оболочку можно назвать свободой…
– Не будь глупцом, Сандро, – проворчал Трисмегист. – Ты же знаешь, что зомби, лишившись хозяина, несут людям зло. А разве эти неупокоенные похожи на таких?
– Тогда как это понимать? – вопросом ответил некромант.
– Думаю, это работа пикси, а не некромантов, – подумав, решил Трисмегист. – Я не чувствую черной магии, да и не жило в округе личей, кроме Аргануса, а своих рабов он бы не отпустил…
– Ладно, как бы там ни было, эти зомби неопасны. Так что ты говорил о поисках Энин? – припомнил Сандро. – У тебя и впрямь есть идея, как ее найти, или ты просто меня утешал?
– И то, и другое, – отозвался друид.
После того как рассвет рассеял туман, дух был неплохо видим. Сейчас, впрочем, воплощение тоже давалось ему с трудом, да и сама фигура Трисмегиста оставалась несколько размытой. Хотя, будь у Сандро силы, все могло выглядеть иначе, ведь некромант был по-прежнему связан магией филакретией с вернувшимся в реальный мир друидом. И если ученик слаб, то слаб и его наставник.
– Ладно, Альберт, выкладывай, – улыбнулся Сандро. Несмотря на магическое истощение, после сна он выглядел вполне бодро, словно после невыносимой эмоциональной нагрузки пришло долгожданное расслабление; даже блуждающие вокруг зомби никак не омрачали хорошего настроения.
– Ты совсем забыл о симпатической магии, – напомнил Трисмегист и процитировал «Золотую ветвь» Фрайзера: – вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта.
– Спасибо, конечно, за уроки Фрайзера, – язвительно поблагодарил некромант, – но каким образом Энин связана с симпатической магией? У меня нет при себе ее вещей.
– Зри в корень, – приказал Трисмегист. – Любовь – одно из проявлений симпатической магии. Ты разве не замечал, что чувствуешь, когда твоя возлюбленная в опасности или плохо себя чувствует? Ведь бывало, можешь мне не отвечать. А теперь ты вызовешь те же самые эмоции при помощи магии. Такое тоже возможно.
– Хорошо, – выдохнул Сандро. – Что делать?
– Как и обычно, – пожал призрачными плечами Трисмегист. – Сосредоточься на «вещи», представь ее перед своим внутренним взором и хватайся за нить, которая отведет тебя к ней.
Сандро глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться. Но шныряющие вокруг «неправильные» зомби по непонятным причинам притягивали взгляд и не позволяли отрешиться от окружающего мира. Это было странным, ведь чародей уже давным-давно научился абстрагировать свое сознание от внешних возбудителей. Но какое-то странное, тянущее чувство не давало покоя. А уже спустя минуту память услужливо натолкнула некроманта на причину.
– Альберт, эти зомби… я знаю их. Знаю каждого из них в лицо.
– Что? – не сразу понял друид.
– Я жил с ними бок обок. Это люди из Слободы, селения, откуда я родом, – Сандро стал внимательно всматриваться в проплывающие мимо лица. Кузнец Неромо, никогда не снимающий жесткий фартук из дубленной кожи. Его толстушка-дочка, которая в детстве была излишне грубая на вид, а теперь расцвела великолепной розой и стала весьма привлекательной барышней с идеальной фигурой и большими миндалевидными глазами редкого, зеленого, как у Сандро, цвета. Ремесленник Алавио и его семья: три дочери и сын. Жену его забрали некроманты за год перед тем, как к ним попал и младший Гайер.
– Что привело их сюда? – после долгой паузы спросил Трисмегист, своими словами вырывая Сандро из мыслей и крепких оков всплывающей памяти.
– В смысле? – некромант помотал головой, изгоняя наваждение. – И впрямь, – задумался он, – ведь Слобода далеко отсюда. Вероятно, они бежали от Аргануса, когда узнали, что в Хельхейме началась война за власть. Вот только бегство их вышло неудачным.
– Ты должен освободить их души… – осторожно заметил Трисмегист.
– Ты бредишь, Альберт! – воскликнул некромант. – Хочешь, чтобы я убил их? Нет. Нет, Альберт! Я не стану лишать жизней людей. Одно дело убить немертвого, другое – живого.
– Это жизнь? – со скепсисом в голосе поинтересовался друид. – Пойми, если этого не сделаешь ты, их жизни окажутся в руках Сиквойи, который в скором времени пройдет этой дорогой. И тогда они будут прокляты черной магией и жалким подобием существования. Спаси их от этого.
– Нет, не могу, – помотал головой Сандро.
– Для поиска Энин тебе понадобиться сила. Много силы. Откуда ты ее возьмешь? А если выпить жизнь из них, – дух провел кругом призрачным, просвечивающимся на солнце пальцем, – тогда ты аккумулируешь достаточно энергии, чтобы замкнуть симпатическое заклинание. Решайся, Сандро. И подумай над судьбой своих односельчан.
Чародей посмотрел в глаза Лидии, дочери кузнеца, подошел к ней ближе и потрепал за плечи.
– Лидия? Лидия, ты меня слышишь? – Реакции не последовало. Сандро гипнотически проник в ее сознание, но нашел там лишь пустоту. Живая кукла, лишенная разума и всяческого проявления мысли. Тот же оживший мертвец, который никогда не станет человеком. – Хорошо, Альберт, я сделаю то, о чем ты меня просишь.
Сандро поочередно подходил к каждому из своих односельчан. Кого-то он помнил так, будто видел еще вчера, о ком-то время стерло малейшие воспоминания, но то, что некромант делал сейчас со своими жертвами, заставляло его сердце биться в сумасшедшем ритме. Он проводил змеиным крестом перед лицом человека, дрожащим голосом произносил заклинание и, будто вампир, пьющий кровь, питался жизненной энергией, наполняя себя силой, а людей превращая в холодные трупы. Затем Сандро магией поджигал тела, превращая останки в тлеющий пепел, из которого уже никогда не сделать ходячего мертвеца.
Проделывая такие манипуляции, некромант лил молчаливые, скупые слезы, но не мог уговорить себя
