Ночной экспресс Мадисон-Вашингтон развил предельную скорость, как вдруг резкий толчок сбросил пассажиров с откидных кресел. Пронзительно завизжали тормоза — поезд остановился.
— Что случилось? Кто знает, что случилось? — спрашивали, поднимаясь на ноги, пассажиры.
Наспех накинув одежду, они вышли из вагона и, оступаясь в темноте, зашагали к локомотиву.
В ослепляюще белом свете прожекторов электровоза стоял путевой обходчик. Он молча указывал на поблескивающий в прямых лучах путь.
Было от чего сойти с ума! На протяжении ста-ста пятидесяти метров исчезли рельсы. Исчезли со всеми планками, костылями и гайками.
Остались лишь бетонные шпалы да куски ноздреватого шлака.
Удивление закрыло рты самым отчаянным крикунам.
Слышно было тихое сопение машины да хруст песка под сапогами подходивших людей.
— Спасибо тебе, — наконец выговорил машинист, — не будь тебя, мы бы все утром завтракали в аду.
— Минуточку! — крикнул молодой человек в клетчатом костюме. — Это должно попасть в утренние газеты. Ваше имя?
— После, после, — сердито отстранил его начальник поезда, — сперва пусть он мне объяснит, как это произошло, а вы уже потом… Э-э, как вас? — тронул он за плечо обходчика.
— Меня зовут Смит, — чуть заикаясь, ответил обходчик. — Смит, с вашего позволения.
— Отлично, мистер Смит. Вы можете рассказать, кто украл рельсы? Вы заметили?
— С вашего позволения, их не украли, а… съели.
Ответ вызвал бурную реакцию у зрителей: кто многозначительно постучал себя по лбу, кто засмеялся, а кто и рассердился, решив, что обходчик вздумал поиздеваться над ними.
— Э, мистер Смит, вы не к месту шутите, — уже раздраженно сказал начальник поезда, — у нас нет времени для шуток, черт возьми! Надо телеграфировать в Мадисон, сообщить причину, вызвать путеукладчик. Ну, я жду!
— С вашего позволения, рельсы действительно съедены.
— Кто же, миллион чертей, съел их?
— Мыши.
— Мыши?
Кто захохотал, а кто еще больше рассердился:
— Говорите толком!
— Хватит дурачиться!
— А я не дурачусь, — робко возразил обходчик, — я расскажу, как было… С вашего разрешения, я вышел проверить путь, как мне положено. Минута в минуту. Хоть в инструкцию взгляните…
— Да скорее ты рассказывай! — крикнул кто-то.
— Я буду скорее рассказывать. С вашего разрешения, я услышал звон. Тихий звон, но явственный. Посветил фонарем. Вижу, — тут обходчик снова стал заикаться, — вижу… мыши обсели путь и рельсы грызут. Круглые такие, жирные. И не пугаются. С вашего разрешения, я на них кричать стал, фонарем замахнулся, а они продолжают грызть рельсы. Я их разводным ключом ударить хотел и… и, как во сне, никак по ним не попаду. Одна гадина прыгнула на ключ и… с вашего разрешения, сразу полключа съела…
— Да это бред какой-то! — закричал начальник поезда.
— Мыши грызли рельсы? Это замечательно! — выскочил из толпы толстый маленький человечек. — Мыши, мистер Смит, моя специальность. Это по моей части. Я зоолог Аллан Макферсон. Если есть такие мыши, то это великолепно!
— Чем же это замечательно? — удивился начальник поезда.
— Как же не замечательно! — воскликнул зоолог. — Может, это новый вид грызунов: я бы дал ему имя «мус феррофага», что значит «мышь железопожирающая»…
Начальник поезда с досадой отвернулся от ученого чудака и раздраженно спросил Смита:
— А дальше?
— С вашего позволения, я побежал остановить поезд… и, слава создателю, остановил.
— Я иду вызывать путеукладчик, — обратился к помощнику начальник поезда, — а вы сообщите пассажирам, что поезд задержится на… на три часа. Кто хочет дать телеграмму, прошу за мной, на станцию.
— Я с вами, с вами, — заторопился толстый зоолог, — мне надо дать телеграмму. Я опаздываю…
В окно «Прием телеграмм» Макферсон сунул следующее сообщение:
«Мадисон. Институт космической биологии. Майклу Говарду.
Опаздываю на совещание связи задержкой экспресса. Открыл новый вид грызунов.
Нетерпеливо оттеснив плечом зоолога, молодой человек в клетчатом костюме тоже сунул в окошечко бланк с таким текстом:
«Мадисон. Редакция «Таймс». Джексону.
Экспресс Мадисон-Вашингтон атакован полчищами мышей. Уничтожены рельсы на протяжении полукилометра. Обходчик Смит лишился рассудка. Большинство пассажиров получило тяжелые травмы. Зоолог Аллан Макферсон определил грызунов, как новый для науки вид «мус феррофага».
Американские репортеры славятся на весь мир своей всепроникаемостью. Джон Фукс не был исключением. Сенсацию он чуял, по его словам, за сто километров. Появление необыкновенных «мышей» его очень обрадовало. Тут определенно пахло сенсацией, а значит, и долларами…
Он вернулся к поезду и застал работы по восстановлению пути в полном разгаре. Обходчик Смит, измученный тяжелым разговором с комиссией по расследованию причины аварии, сидел на скамье перед своим домиком.
— Алло, мистер Смит! — хлопнул его по плечу репортер. — Знаете ли вы, кто к вам сейчас подошел?
Обходчик только глаза на него поднял, но ничего не ответил.
— Нет, это не я к вам подошел, — продолжал Фукс, — это подошла к вам слава! Слава, а может, и деньги, черт побери! Что же вы молчите? Сейчас мы с вами распишем наше ночное приключение так, что, читая новый номер «Таймса», мужчины полезут драться, а девицы закатят истерику… Говорите, куда ушли эти, как их назвал этот чудак Макферсон, феррофаги, кажется?
— С вашего позволения, — хрипло ответил наконец Смит, — с вашего позволения… идите вы ко всем чертям!
Но Фукс не был обидчивым. Если обижаться на ругань, то невозможно работать репортером. Фукс изобразил на лице что-то вроде веселой ухмылки и, как ни в чем не бывало, повторил вопрос.
Неизвестно, что ответил бы репортеру Смит, но в этот миг Фукс случайно поднял глаза, да так и замер с раскрытым ртом. Огромные опоры для проводов высокого напряжения, стоящие на горизонте, как подбоченившиеся гиганты, покосились и рухнули. Через несколько секунд долетел звенящий гулкий звук.
— Боже мой! — закричал Фукс. — Скорее туда! Это они! — И он с места развил такую скорость, что ему позавидовал бы любой спринтер…
«…Ваш корреспондент ведет репортаж с самого центра района, захваченного феррофагами. Вокруг
