провалов между этажами, и кто-то закрывает их железными листами. Новиковский слышал о таких ловушках. И всегда у него возникал вопрос: кому это нужно? Зачем прикрывать опасные места? Кому приходит в голову делать такую гнусность? Он не очень верил в ловушки, но вот сам попал в одну из них.
Макс падал в дыру: краем глаза он заметил внизу торчащую в разные стороны арматуру. Об один прут Макс сильно ударился животом, у него перехватило дыхание, он скорчился, пытаясь вдохнуть, когда сверху его накрыл еще и лист железа, тот самый, который недавно маскировал ловушку. Сознание поплыло, а к горлу подкатила тошнота.
На язык из желудка что-то вылетело. Он выплюнул небольшой помидор черри. Потом еще один, потом еще. В полумраке Новиковский видел, что помидоры ведут себя словно живые: один из них, подскакивая как резиновый мячик, отправился ко второму, который тоже устремился к нему навстречу. Когда они соединились, то третий запрыгнул поверх них. И вдруг Новиковский увидел, что это уже не помидоры, а маленький человечек.
Пораженный Максим нагнулся, чтобы рассмотреть тщедушную фигурку в слабом свете луны, и увидел недобрые глазки и редкие, испачканные слюнями волосики на продолговатой головке. Вдруг человечек открыл рот, показал ряды острых и длинных зубов-иголок и злобно зашипел.
— Ах-х-х! — крикнул Новиковский и отшатнулся.
Человечек подскочил метра на полтора и снова зашипел. Максим побежал, но, выскользнув в темноту из света, он растерялся и ударился головой о стену. Он попытался продвинуться вбок, но спотыкнулся и упал. Человечек передвигался высокими прыжками и направлялся к Новиковскому.
Максим встал и побежал, но не успел сделать и шага, как человечек приземлился к нему на плечи. Новиковский почувствовал холодненькие пальчики у себя на шее. Существо вцепилось ему в кожу и захихикало.
Парень попытался сбросить с себя человечка, но тот сидел крепко и, самое страшное, он тяжелел, он увеличивался! Новиковский хотел ударить человечка о стену, но упал лицом в битый кирпич и мусор: существо своим весом придавило его к полу. Больше Максим ничего не помнил.
Утром он проснулся на полу, под столом, в руке зажата пустая бутылка. Он с удовольствием поверил бы, что ему всё приснилось, если бы не почувствовал неприятное шевеление в своих кишках. Если бы из живота он не услышал шипение того самого человечка!
С тех пор он слышал его голос: существо диктовало ему, что есть, что пить, что говорить. А если Новиковский пытался сопротивляться, то человечек кусал его своими маленькими зубами-иголками. Боль была нестерпимой. Максим очень боялся, что нечто, поселившееся внутри, прогрызет в его животе дыру.
Максим и Хлоя ждали поезд, на котором должны были приехать их друзья. Прибытие задерживалось. А так хотелось уже уйти с пыльного перрона! Пока Новиковский разговаривал со злобным человечком, который поселился у него в кишках, барышня думала о своем. Она не меньше Максима сомневалась в том, здорова ли она психически и может ли такое случиться в реальности: проснувшись вчера в час дня в своей кровати, она увидела в правом углу комнаты могилу матери.
Весь пол был засыпан землей, а около окна возвышались холм и плита с фотографией мамы. Девушка встала, сделала шаг, но упала на колени, заскулила от страха и поползла к выходу. Кое-как она встала и открыла дверь, потом, поняв, что в таком виде идти нельзя, натянула платье, надела туфли на высоких каблуках (других у нее никогда не было) и, шатаясь, спотыкаясь, на негнущихся ногах пошла по лестнице вниз.
Максим и Сергей снимали квартиру в доме напротив. Идти было больше не к кому, только к ним.
Девушка ничего не сказала Максиму. Хлоя понимала, что увиденное нереально и, наверное, она просто сходит с ума. Девушка переночевала у Новиковского, а утром вместе с ним пошла встречать Сергея и Людмилу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ХОВРИНСКАЯ БОЛЬНИЦА
Проснувшись в поезде, Сергей долго смотрел на спящую Милу. На душе было тревожно, но умиротворенное личико девушки успокаивало нервы, казалось, она видит какой-то сказочный сон. Ей было восемнадцать лет, ему двадцать девять, их отношения длились полгода, и почти с первых дней он называл ее только «Милая-мила»! Ее детская нежность восхищала его.
Он смотрел на нее и улыбался. Вскоре ему уже показалось, что волноваться не стоит. Ну, приснились ему голоса, ну и что? Да, голоса показались ему явными, но он ведь журналист, а значит, немного с фантазией, поэтому снится чепуха, на которую не стоит даже обращать внимания.
Такое объяснение Сергея устроило. Он решил больше не думать об этом и выпить чаю.
Парень открыл дверь купе, как вдруг вспомнил про второй сон, тоже страшный: будто бы он бродил по Ховринской больнице и видел странные картинки на стенах. Видение приходило не в первый раз, и чувство подсказывало: грядут серьезные неприятности.
Сергей очнулся от раздумий и заметил, как странно поглядывает на него молодая блондинка. Он всё еще стоял у открытой двери своего купе, а она — в коридоре, вполоборота у окна. Пришлось улыбнуться и закрыть дверь. Теперь всё точно вспомнилось: полуразрушенное здание, граффити…
Он рассматривал надписи — странные рисунки людей были пугающе реалистичны. И на одном из них Сергей узнал себя, а рядом были нарисованы его девушка и друзья. Под каждым изображением надпись: writer, virgo, blank, chloe.
Это имена друзей и его имя в Интернете: virgo — Людмила, blank — Максим Новиковский, chloe — Хлоя, writer — он сам.
Во сне пришло точное понимание того, что это Ховринская больница и увиденное обещает скорую гибель.
О недостроенной Ховринской больнице Сергей узнал, когда переехал в район метро «Речной вокзал». Они с Максом сняли квартиру совсем недалеко от нее. Местные жители с трепетом, а кто — наоборот, с азартом, рассказывали о проклятом, по их мнению, месте.
Сергея заинтересовали истории о больнице, у него выходили занимательные статьи в глянцевых журналах, а из этой городской легенды могло кое-что получиться. Только нужно было нащупать основу будущего рассказа.
Он поискал информацию о больнице в Интернете и понял, что в Ховринку всех желающих водили на экскурсию, естественно нелегально, и, как правило, экскурсоводу было лет шестнадцать-двадцать.
Кроме того, было много информации — и на форумах, и в Живом Журнале, и в блогах mail.ru.
Сводилось всё вот к чему:
«Строительство Ховринской больницы началось в 1981 году на месте старого кладбища, Она была рассчитана на 1 300 коек для больных со всего СССР. Планировалось создать одно из лучших медицинских учреждений страны. В 1985 году при невыясненных обстоятельствах строительство было прервано.
Больница находится недалеко от железнодорожной станции Ховрино, возле парка. До нее легко добраться от станции метро «Речной вокзал», попасть в нее совсем несложно. Больница стоит посреди спального района Москвы, и хотя она огорожена колючей проволокой, но кое-где есть лазы. Всего их три.
Первый из них ведет через кустарник по тропинке на холм, а потом через высокую траву к крылу здания, где на верхних этажах должно было располагаться офтальмологическое отделение, а на минусовых — морг. Сейчас этаж морга затоплен. Там часть НЕТАЮЩЕГО ОЗЕРА.
Второй ход ведет через ПЕРЕКОПАННОЕ ПОЛЕ. На нем кое-где лежат ржавые лопаты, а свежераскопанные ямы напоминают могилы. Там же по соседству можно заметить аккуратные холмики…
Третий лаз ведет к бетонной площадке, из нее в некоторых местах торчит длинная косая арматура.
