наследники. — Напомнила Карина, отчаянно пытаясь подавить дрожь в пальцах, которые держал ее… муж.
В этот раз он размышлял секунд на тридцать дольше. А потом вновь пожал плечами.
— Всегда есть возможность найти женщину для суррогатного материнства, которая выносит ребенка с нашими генами. — Выдал в итоге он результат своих раздумий.
Карина закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но это не сработало, и панический комок перекрыл горло, заставляя трястись все тело.
— Что такое?
Константин моментально оказался прямо перед ней, вскочив из своего кресла.
— Я не хочу детей. — С трудом выталкивая из себя слова, прошептала Карина. — Не хочу. — Она сжалась.
— Почему?
Похоже, ей удалось его искренне удивить.
Константин внимательно вглядывался в ее лицо, будто по глазам пытался понять причину. Карина нервно засмеялась и потерла заледеневшие руки. Заметив этот жест, Костя завладел уже обеими ее ладонями. А потом, подумав, и вовсе обнял Карину, перетянув ее и, опустившись в кресло, усадил ее к себе на колени.
— Ты боишься. — Заметил Костя, начав поглаживать Карине спину. — И, похоже, не вероятного бесплодия. Чего именно?
Она опустила голову, не желая смотреть Константину в глаза. Но и заставить себя встать, отказаться от тепла тела и ласковой силы этого мужчины уже не смогла. Как бы странно и невероятно это ни было для ее разума, Карина осознала только сейчас, что уже не представляет себя вне Соболева. Он добился ее доверия до того, как признался, что сделал Карину своей женой. Да и этот поступок, до сих пор кажущийся ей нелепым и диким, говорил в пользу Кости.
Однако и это не помогло ей унять свой страх.
— Ты хоть отдаленно, хоть частично можешь представить себе тот ужас и страх, который испытывает ребенок, подвергаясь насилию со стороны взрослого? Того человека, существа, которому, по определению, ничего не может противопоставить. Ничего. — Карина говорила сдавленно, придушенно, сбросив руки Соболева со своих плеч. Ей было необходимо пространство, чтоб дышать, пусть и задыхалась она только в своем разуме. — Ведь они должны защищать их, учить, оберегать. Дать опору в мире. А вместо этого…
Голос отказал Карине, придавленный грузом боли, от которой она так и не смогла избавиться до конца.
— Я не могу. Не могу, понимаешь? — Она повернулась и посмотрела на него с отчаянием. — Мысль о том, что кто-то поступит так с моим ребенком… С частичкой меня. Что я не смогу уберечь его от этого… Это невыносимо, Костя. Невыносимо просто представить. А пережить? — Карина прижала ладонь к губам, стараясь сосредоточиться на дыхании.
Руки Кости крепко обхватили ее талию.
— Мы защитим нашего ребенка. С ним ничего не случится. — Он говорил медленно и внятно, словно стараясь внушить ей эту мысль.
Но Карина только горько и зло хмыкнула. Он не мог ее понять. Он такого не пережил.
— Мои родители думали, вероятно, именно так. Только вот, не вышло у них меня защитить. И никто ничего не может гарантировать, потому что никто не знает, что будет с ним самим завтра. — Возразила она.
Соболев молчал. Молчал, наверное, минуты три, просто поглаживая ее спину и словно позволяя Карине прийти в себя.
— Давай вернемся к уже проверенному методу логики. — Наконец, предложил он, когда Карина перестала вздрагивать. — Ты права, на сто процентов знать не может никто. Но это не повод становится добровольно бездетными. Тем более в нашем случае, мы можем сделать больше для защиты ребенка, чем кто-то еще. Чем могли сделать в свое время твои родители.
— И мы же подвергнем его большей опасности, из-за того, кто мы. Кто я. — Тут же вскинулась она. — Думаешь, Дима упустит такую возможность еще больше причинить мне боли, добравшись до моего ребенка?! — Закричала она, полностью поддавшись панике.
Костя не позволил ей подняться, к чему Карина стремилась, и начал легонько укачивать ее.
— Тсс. Тише, хорошая моя. — Он легко поцеловал ее в макушку. — Неужели ты думаешь, что я не приложу все силы, чтобы защитить тебя и нашего ребенка? — Попытался он воззвать к ее разуму.
— Иногда этого недостаточно, Костя. — Тряхнув головой, упорно отказывалась она принять его аргументы, еще не придя в себя после предыдущего выяснения отношений, и уже погруженная в пучину нового. — А я не могу, просто не могу, понимаешь?
Он твердо посмотрел ей в глаза.
— У нас будут дети, Карина. — Тем же неторопливым и основательным тоном, произнес Константин, будто старался заменить ее страх, вкладывая, приучая ее к этой мысли.
Карина только сильнее сжалась.
— Так. — Костя вздохнул. — А если мы попробуем заключить сделку? — С улыбкой предложил он, устроив свой подбородок на ее щеке. — Что ты хочешь взамен? Назови любую цену, что угодно…
Карина покачала головой.
— Ты меня слышишь, вообще?
— Слышу. — Ничуть не смутился Константин. — И пытаюсь найти компромисс, а ты упорствуешь.
— Я не упорствую! — Возмутилась она. — Я просто не могу и не хочу детей. Что тебе непонятно?!
Но Соболев продолжал смотреть на нее спокойными глазами, полными ожидания. Он уже все решил. Это было видно невооруженным взглядом. И ее согласие или нет, ничего уже не значило.
Мать его, так! Но Карина почти не сомневалась, что за пару дней он и ее сумеет убедить, что все может быть только так, и никак иначе.
Это ее разозлило.
— Хорошо! Хочешь цену? Давай! — Она все-таки вскочила с его колен и застыла в проходе, смерив Константина гневным взглядом. — Что там дарят за наследников?! Драгоценности? Хочу ювелирный завод. Столичный. Тот, который принадлежит Картову!
Едва не топнув ногой в порыве сильной и совсем по-детски чистой злобе, потребовала она, прекрасно зная, что Дима не продаст этот завод ни за что в жизни. Никому, так как, в свое время немало «повоевал», чтобы заполучить такой лакомый кусочек. Тем более не отдаст ей. Тем более — теперь.
Однако Константина ее требование ничуть не смутило. Наоборот, он, казалось, расслабился. Хотя, она не стала бы утверждать, но все же, мелькнуло что-то такое в глазах Соболева. Стальное и жесткое. Холодное. Но в следующую же секунду он ласково посмотрел прямо ей в глаза и улыбнулся еще шире.
— Договорились.
Костя поднялся следом за ней.
— Я даю тебе слово, что документы, передающие право собственности на этот завод, на имя Карины Соболевой, — может ей и показалось, но Константин явно с удовольствием назвал ее именно так. — Ты получишь сразу после рождения нашего ребенка. — Посмеиваясь, пообещал он. — Так что теперь — дело за тобой. Или, за нами. — Так же весело, уточнил Константин. — А пока, предлагаю поесть, потому, как за ужином ты к еде почти не прикоснулась.
— Нет! Я не согласна! — Еще не поняв как, но осознавая, что сдает позиции, и он слишком уверен в себе, возмутилась Карина.
— Не волнуйся, хорошая моя. — Костя погладил ее по щеке и, наклонившись, поцеловал в губы. — Я же не требую, чтобы ты сегодня же родила мне наследника.
Это он ее так думает успокоить?!
Карина уже открыла рот, чтобы продолжить спор, но Соболев вновь завладел ее губами.
— Не спорь. — Оторвавшись, велел он. — Я понимаю твой страх, и не пытаюсь поломать тебя. Но ты же смогла ко мне привыкнуть, хотя, наверное, не считала такое возможным еще пару месяцев назад? Значит, мы сумеем приучить тебя и к этой мысли. — Он нежно обхватил ее скулы ладонями. — Я тебя прошу
