ее движением. Вот ее рука протягивается к ларцу, открывает его… Недаром Илюха считал Соловейку самой талантливой своей ученицей. То, что она обычно называла «женской солидарностью», было решительно отброшено в сторону, как совершенно ненужный хлам, мешающий правосудию.
Несмотря на то что сама Сусанна тоже была не робкого десятка, к тому же весьма развитая физически (под руководством того же Солнцевского), отразить подобную молниеносную атаку она не смогла. Захват, бросок, небольшая борьба в партере и мастерски проведенный болевой прием. Именно в тот момент, когда поверженная молодая княгиня отчаянно забарабанила по полу, Солнцевский бросился на помощь. Кому? Да он и сам толком не знал. Соловейке ли, чтобы помочь связать Сусанну, или же Сусанне, чтобы Соловейка ее не покалечила.
В ход пошли длинные тонкие кожаные ремни, заготовленные заранее предусмотрительным Изей. Вскорости дело было сделано, бывшая подозреваемая, сменившая статус на обвиняемую, оказалась надежно связана. В довершение картины заботливый черт засунул ей в рот небольшое антоновское яблоко в качестве кляпа. Оказалось, средний богатырь предусмотрел и это. Прямо за троном была припрятана небольшая корзина, доверху наполненная зелеными фруктами, сохраненными с лета в огромном погребе «Чумных палат».
Попытки освободиться от пут Сусанна оставила только после того, как из тени вышел Берендей. При виде отца она что-то промычала и принялась трясти головой в знак отрицания. Князь смотрел на дочку отчужденным взглядом, а по его бороде текла тонкая струйка крови. Закушенная нижняя губа распухала прямо на глазах.
— Как ты могла? — только и смог молвить он. В ответ дочка вновь отчаянно затрясла головой.
— Как ты могла… — повторил Берендей, продолжая смотреть дочке в глаза.
Открывшаяся картина человеческого коварства была настолько неприглядной, настолько обескураживающей, что спецдружинники и Севастьян постарались отвести свои глаза в сторону и не смотреть на разоблаченную преступницу. Только благодаря этому, Илюха заметил, что мирно расположившийся на полу Мотя выпустил в сторону двери очередную струйку дыма, на этот раз подсветив ее небольшим роем искр.
— Прячемся, — на автомате выдал старший богатырь и, не теряя ни секунды на разъяснения, чуть ли не на руках перенес оцепеневшего Берендея в тень. Привыкшие доверять коллеге, Изя на пару с Соловейкой моментально подхватили под локотки Сусанну и тоже утащили ее с освещенного места. Севастьян торопливо поднял один из упавших ремней, окончательно заметая следы пребывания всей компании перед троном, и последовал примеру остальных.
— Ерунда какая-то, — тут же зашептал Изя на ухо своему непосредственному начальству, — кто там еще может быть?
— Чего гадать-то, сейчас и увидим, — резонно заметил Солнцевский, не отрывая взгляда от дверей.
И на этот раз время замедлило свой бег, правда, сейчас оно сделало это не с такой категоричностью, как в прошлый раз. Один удар сердца, другой, третий… И вот дверь, в которой готовы прожечь дыру не одна пара глаз, медленно открывается…
— Муж и жена — одна сатана, — еле слышно выдал Солнцевский при виде крадущеюся Вилория.
— Со всей ответственностью могу утверждать, что две, — авторитетно заявил черт и, глядя на Вилория, приближающегося к заветному ларцу, добавил: — Этого беру на себя.
Наверное потому, что нервы у черта были не в пример крепче, чем у Соловейки, он сработал даже быстрее и четче, чем бывшая разбойница. Буквально через мгновение после того, как Вилорий дотронулся до крышки ларца, он оказался обезврежен и обездвижен. Зеленое яблоко заняло свое законное место во рту, дабы арестованный своими причитаниями не портил и без того безрадостную жизненную картину.
— Интересный вариант развития ситуации, — заметил Илюха, в упор рассматривая связанных супругов, — семейный подряд какой-то.
Сусанна предприняла очередную попытку освободиться, которую конечно же постигла неудача. При этом на спецдружинников бросались такие взгляды, которым позавидовала бы сама Медуза Горгона. Было даже немного странно, что до сих пор ни один из них не превратился в камень. Вилорий, наоборот, стоял смирно, повернувшись лицом к жене, и не сводил с нее глаз. Казалось, его вообще не интересует, что происходит вокруг.
— Итак, все ясно, — подвел итог операции Изя, — налицо попытка государственного переворота с целью захвата власти. Преступники изобличены в полной мере, думаю, можно вызывать конвой и отправлять злодеев в темницу.
Все присутствующие посмотрели на Берендея, ожидая от него одобрения Изиных слов или отрицания их же. Однако ждать — это не значит получить. Князь продолжал молча смотреть на дочь, не обращая ровным счетом никакого внимания ни на кого другого.
— Надо узнать, где Агриппина, — сквозь зубы выдавила из себя Соловейка, даже не пытаясь скрыть свое отвращение к разоблаченным преступникам.
Так как Берендей продолжал молчать, Илюха решил взять инициативу на себя. В настоящее время его больше всего беспокоила именно судьба пропавшей княгини, а не те мотивы, которые двигали Сусанной и Вилорием. Старший богатырь успел сделать лишь один шаг по направлению к арестованным, когда Мотя в присущей ему манере вновь предупредил о приближении чужака.
И на этот раз действия богатырей оказались четкими и слаженными. И это с учетом того, что перетаскивать в тень за троном уже нужно было не двоих, а троих. Берендей до сих пор находился под впечатлением увиденного и самостоятельно двигаться не мог (или не хотел).
Как только все заняли свои привычные позиции, дверь бесцеремонно отворилась и на пороге послышался звонкий шепот Студнеслава:
— Мамаша, только не надо мне на ноги наступать, в вас пудов десять живого веса.
— Не хами матери, — прозвучал ответ, и в зал протиснулись выходцы из Малого Халявца.
— И потом, не десять, а всего восемь, — заметила Феврония, плотно закрывая дверь. — Как думаешь, не проснутся?
— Не проснутся, — отмахнулся от матери Студнеслав. — Я в кувшин с квасом столько сонного порошка насыпал, что до утра проспят точно. Кстати, за этот самый порошок вы мне должны полтину.
— Чего полтину-то, почему так дорого?!
— Сами понимаете, столица, инфляция, — ехидным голосом выдал молодой князек, пропуская Февронию вперед и даже немного подталкивая ее к трону.
— А чего я-то, давай сам, — заупрямилась она, когда до заветного ларца оставалось не больше метра.
— Сама виновата, воспитала меня культурным.
— И то! Я, как культурный, даму завсегда вперед себя пропускаю. Так что не кобеньтесь, мамаша, открывайте ларец.
Феврония что-то пробурчала себе под нос, но спорить с сынулей не стала. Так как ремни, заботливо припасенные Изей, подошли к концу, связывали малохалявцев своими собственными поясами. Хорошо еще, что яблок было в избытке, а потому с кляпами никаких проблем не возникло.
Появление новых действующих лиц на сцене оказалось настолько неожиданным, что сбило с толку всех, включая говорливого Изю. Даже на лице Берендея, находящегося доселе в состоянии глубокого ступора, проявилось нечто похожее на удивление.
— А если еще кто пожалует, чем вязать будем? — как-то невпопад поинтересовалась Соловейка.
Только вездесущий Изя открыл рот, чтобы посмеяться над нелепым вопросом, как мирно дремлющий Мотя вдруг встрепенулся и выдал очередную порцию пара, активно сдобренную искрами.
Уже в который раз за ночь время изменило свой ритм. На этот раз от вязкости и задумчивого потикивания не осталось и следа. Оно даже не бежало, оно неслось галопом, стараясь поспеть за развивающимися событиями. Эвакуация в теневое укрытие произошла в одно мгновение. Далее последовали напряженное ожидание и тревожные взгляды на дверь, попытки угадать, кто заглянет на огонек на этот раз. И даже такая существенная проблема, как отсутствие предметов первой необходимости при задержании преступников, совершенно не забивала головы тех, кто скрылся за троном.
Двери открылись в четвертый раз и… тут же захлопнулись с гулким стуком. В то же мгновение из
