И, изо всех сил размахнувшись, выбросила их в окно.
– Думаю, что после этого они дожали его. Без проблем. Он закрылся в квартире… Все остальное ты знаешь…
За окном проносился близкий лес, и сейчас Настя ничего к нему не чувствовала.
– Но кто же убил Мицуко? – спросила она. И улыбнулась.
– Тут-то и начинаются пауки в банке. В какой-то момент старый даос и смиренный законник Борода понял, что пора выходить из игры. Что Мицуко совсем сорвалась с катушек со своей жаждой смерти. Что рано или поздно кто-то из папиков, сопоставив в своей заплывшей жиром голове кое-какие факты, расковыряет пломбу. Или она выпадет… А ведь доктор практиковал вполне легально и был, между прочим, не только душегубом, но и профессионалом высокого класса. И клиентура у него, помимо смерт-ничков, была самая разная. И все больше респектабельная. И подобный поворот дела был им вовсе ни к чему. Конечно, умница Спасский до такого дерьма дело не доводил, старался провернуть все в первую неделю. Но ведь бывают и нехорошие случайности… Вот ты, например… Ты ведь тоже – случайность. Если бы ты не появилась…
Но Насте было совершенно наплевать, что бы случилось, если бы она не приехала в этот город.
– Кто убил Мицуко?
– Старый даос, Борода.
– Но зачем?
– Хороший вопрос. Не думаю, чтобы он питал к ней особую ненависть, равно как и ко всем остальным. Просто Борода, как настоящий даос, умел вовремя остановиться. И к тому же ему хотелось иметь шикарный мотоцикл, уехать из страны и наконец-то оторваться где-нибудь в Австрийских Альпах… Кстати, у него дома нашли паспорт с открытой шенгенской визой.
Тут Пацюк замолчал..3агранпаспорт Бороды и довольно внушительную сумму в валюте выудили из-за того самого бамбукового зеркала, на котором кроткая красавица кормила журавлей. Красавица выглянула теперь из самых глубин пацюковской души, в которых плескался добряк Борода с поплавками трактатов в голове:
'Учение Дао как средство ухода за личным автотранспортом”.
'Учение Дао как средство борьбы с насекомыми”.
'Учение Дао как средство воспитания щенков акитаину”.
А гонки по крутым холмам, а шелковые крылья Лао-цзы, а джемпер с мухоморами, а маленький ножик- закладка из сандала, который на поверку оказался орудием преступления…
– А почему, имея такие богатства, он не бросил свою “Розу Мира”?.. Ты сам говорил…
– Эзотерический магазин со свободным графиком был отличным прикрытием… К тому же, ты будешь смеяться, он действительно был приверженцем даосизма. Но это был скорее прикладной вариант. Ведь даосизм – это не только философия, но и целая система психологических установок, обрядов, ритуалов. Со временем Борода мечтал поставить все это себе на службу…
– Со временем?
– Ну да. А подельники раздражали его: Спасский, которому он вынужден был подчиняться, Мицуко, старый донжуан Кульчицкий. Борода хотел выпрыгнуть за рамки роли, которую предоставил ему Спасский: человека, отвечающего за юридическую поддержку, счета и так далее. Спасский осуществлял общее руководство и сидел на пульте: использовал политику кнута и пряника – то ли гипноз, то ли сверхвысокой частотой по ушам, и делу конец. Мицуко приманивала клиентов. С доктором тоже вроде бы все понятно. У каждого свое поле деятельности. А Борода решил поле поменять. Соскочить с темы. Забрать все деньги – и смыться. Ни с кем не делиться, самому завладеть всем накопленным.
– Он что, так ее ненавидел, Мицуко? Что решил ее убрать?
– Ну, не совсем. Это была просто… скажем, производственная необходимость. Потому что важна была не Мицуко, важен Феликс Спасский. Мицуко он убрал не только в силу ее прогрессирующей психопатии, которая могла бы в конечном счете погубить дело, но и для того, чтобы подставить Феликса. Убийство не было самоцелью.
– Подожди, а письмо, которое я нашла в кармане куртки? Письмо Кирюше…
– Насчет того, что можно лишиться носа? Я помню… Я сам получил точно такое предупреждение. Как-то раз, – Пацюк потер уже слегка подживающий подбородок, – помнишь, я говорил тебе о кегельбане “Бухта Провидения”…
– Да, – Настя вспомнила это название еще и потому, что оно упоминалось в дневнике Кирилла.
– Там работает барменом один тип. – Пацюк неожиданно взял несколько высоких нот и умудрился пустить петуха. – То ли чукча, то ли якут… По имени Вася. Итак, этот Вася оказался одноклассником Мицуко. Они заканчивали одну школу в Южно-Сахалинске. Когда Мицуко появилась в Питере – еще задолго до Спасского, – она первым делом отправилась к Васе на предмет работы. Тот устроил ее в кегельбан на должность официантки плюс интим-услуги плюс продажа наркоты. Вася специализировался на этом. И Мицуко набила на этом руку, пока не встретила в кегельбане докторишку. А пока приторговывала наркотой. Вася чрезвычайно ее ценил, они, скорее, были партнерами. И даже когда Мицуко соскочила с темы, – все равно продолжала свое маленькое дельце у Васи. Думаю, что Кирилл в период бурной слежки за Мицуко наведался туда, чтобы навести справки о ней. Васе это, естественно, не понравилось, он поделился своими опасениями с Мицуко. А та уже тогда крутила подобие романа с твоим братом и сама написала ему письмо. И даже показывала его Кульчицкому. Собственно, именно поэтому мы сейчас и знаем об истории письма – сам Кульчицкий об этом и сообщил. А рассказала она об этом не только своему любовнику, но и Василию. Тот, уже много позже, этот текст использовал. Когда один молодой человек обратился к нему с аналогичным вопросом о Мицуко… Но не это самое важное.
– А что?
– Важной была наша встреча в “Аризоне-69”.
– Тебе виднее.
