– Милашка Черити. – Додик заносчиво вздернул рулевидный нос. – Тебе ведь она тоже снилась, признавайся.
– А тебе?
– Я первый спросил.
– Снилась, – сознался Метелица. – Но если бы ты знал, в каком виде!
– Ну, не в голом – это точно.
– С чего ты взял?
– Если бы она снилась тебе без тряпок – у тебя была бы совсем другая физиономия. Не такая кислая. Что она с тобой делала во сне, колись!
– Заставила сунуть нос в личную жизнь зеркальных карпов. Я собирал на них досье, можешь себе представить!
– Ну, это еще куда ни шло… А меня, мерзавка, заперла к арабам. Чистить ботинки всему “Хезболлаху”. И делать оттиски с подошв – на предмет их причастности к террористическим актам.
Закончив обмен предутренними кошмарами, Додик и Метелица надолго замолчали. Первым нарушил молчание Метелица – на правах начальника.
– У тебя нет шансов, – сказал он Додику.
– Почему это нет?
– Во-первых, ты еврей. Во-вторых – у тебя перхоть. В-третьих – ты любишь чеснок. В-четвертых – у тебя слишком длинный нос, целоваться неудобно. В-пятых…
Но Додик, как истинный еврей, не стал дожидаться пятого пункта.
– Ты на себя посмотри, Валик! Лысый, ботинки не чищены, держишься за хренову астрологию, как младенец за сиську, шагу без нее не можешь ступить… Мракобес ты, да еще живешь за городом, в халупе, которой три копейки Цена!..
– Зато в курортном районе. И не три копейки, а семнадцать тысяч баксов. А вообще у нее есть муж. Грузин.
– Да что мне грузины, я сам еврей! Давай так, Валентин. Пусть сама решает, с кем ей оставаться – с тобой, со мной или с мужем-грузином. Никаких обид.
– Никаких, – подумав, согласился Метелица.
Они проторчали в налоговой целый день, а когда выползли из нее, Додик попросил у Метелицы законную сотенную.
– Получишь в конце месяца, – отрезал тот.
– Ты издеваешься? Мне она сейчас нужна.
– Рабочий день, между прочим, еще не закончился. Так что пусть твои однорукие бандиты подождут.
Додик на время отстал, он не тревожил Метелицу ни в трамвае, ни в метро. Но стоило им только подняться по эскалатору и выбраться на Сенную, пропахшую моментальными лотереями и пирожками с повидлом, как помощничек снова занудил. И нудил вплоть до магазина “Флора”, пока вконец обессилевший Метелица не всучил ему два мятых полтинника. Получив денежку, Додик подмигнул Метелице и скрылся в магазине “Флора”.
И вышел оттуда с роскошным букетом роз.
Метелица едва не задохнулся от такого вероломства.
– Что же это ты делаешь, гад? – прошептал он. – На мои же деньги меня же и…
– На мои деньги, Валик! На мои…
Сойфер захохотал мефистофельским хохотом и затрусил к переулку Бойцова. Чтобы успеть приложиться к ручке первым, скотина! Почему, ну почему самому Валентину не пришла в голову эта светлая идея с цветами?! Но каков подлец Додик! Какого удава он пригрел у себя на груди! Ладно… Лучше роз могут быть только розы… Мы еще посмотрим, чей букет очарует красавицу “Kawasaki Ninja ZX-7RR”!..
…Когда Метелица с еще более роскошным, чем у Додика, букетом вломился в “Валмет”, первое, что он увидел, был несчастный Сойфер, стоящий за конторкой. Прямо перед ним лежали поникшие, разочарованные розы. Что ж, молниеносный штурм Карфагена не удался. Тем лучше. Сейчас шансы у них уравнялись. А Метелица со своим букетом (девять роз против Додиковых трех) выглядит даже предпочтительнее.
– Ну что, ухажер, погорел?
– Сам погорел, – огрызнулся Додик. – Не нужны никому наши цветочки. Подарим их английской королеве-матери, если она как-нибудь к нам завернет… В ближайшие выходные.
– А где Арик? Где Дергапут прыщавый?
Вопрос застал Сойфера врасплох. Арик, сутками сидящий перед компьютером в поисках Скалли и Малдера, как будто испарился. За всю историю “Валмета” это случилось впервые. Он уходил позже всех и приходил раньше всех. Возможно, он даже жил здесь, на что Метелица всегда закрывал глаза.
Додик повел носом и голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес:
– Он где-то здесь. Я чую.
Осмотр офиса занял минуту, после чего Додик и Метелица встретились у закрытой двери совмещенного с ванной туалета. У закрытой изнутри двери. Свет в туалете не горел, но сквозь широкие щели пробивалось густо-красное свечение.
