конфликта с Германией».
Советский Союз до последнего дня выполнял поставки согласно торговым соглашениям. На Нюрнбергском процессе Риббентроп пытался убедить судей, что он узнал о подготовке войны против СССР лишь за несколько дней до ее начала. Обвинитель оглашает его письмо от 20 апреля 1941 года Розенбергу, имперскому комиссару восточных оккупированных территорий. В нем Риббентроп сообщает фамилию своего сотрудника, который направляется в восточный штаб представителем МИДа. Сразу же за вероломным нападением Германии на Советский Союз Риббентроп настаивает, чтобы Япония «нанесла удар в спину СССР».
В начале июля 1941 г. он направляет телеграмму своему послу в Токио:
«Примите все меры для того, чтобы настоять на скорейшем вступлении Японии в войну против России... Наша цель остается прежней: пожать руку Японии на Транссибирской железной дороге еще до начала зимы».
Риббентроп отрицал, что он знал о существовании «лагерей смерти», и утверждал, что его «лучшие друзья были евреи».
И сегодня антисемиты говорят, что у них «лучшие друзья — евреи».
На процессе было доказано, что дипломат Риббентроп не брезговал и чисто эсэсовскими делами. За свои палаческие услуги Гиммлер наградил его почетным перстнем и мечом.
Обвинители предъявили доказательства, что Риббентроп активно грабил оккупированные страны. Для этого был сформирован «батальон Риббентропа» Это было его «хобби».
Защитник Риббентропа доктор Горн выставил свидетелем бывшего статс-секретаря министерства иностранных дел барона фон Ште-енграхта, который пытался доказать, что Риббентроп был сторонником мира и вопреки своим убеждениям вынужден был выполнять волю прохвоста и проходимца Гитлера. Показания этого свидетеля вызвали смех в зале.
Несмотря на такой конфуз, защитник выставил в качестве свидетеля секретаршу Риббентропа Маргариту Бланк. От нее трибунал узнал, что Риббентроп был очень милый, трудолюбивый господин, охотно помогавший бедным, достойный семьянин. Он всей душой был за мир и в минуты откровенности говорил ей, какое страдание причиняют ему агрессивные действия Германии; мучаясь, он не спал по ночам после каждого нового агрессивного акта, предпринимавшегося фашизмом.
Несмотря на все усилия защиты, перед судом предстал один из самых кровавых и страшных злодеев фашистской Германии.
Б. Полевой писал: «Есть старое индийское предание о том, что когда крокодил пожирает и переваривает свою жертву, из глаз его текут обильные слезы. Нам вспомнился этот сердобольный крокодил, когда на свидетельское место поднялся вызванный защитой для допроса Иоахим фон Риббентроп, бывший министр иностранных дел фашистской Германии. Этот страшный гитлеровский коммивояжер развозил в своем чемодане по миру семена раздора между народами, семена провокации, диверсии, шпионажа и другие неотьемле-мые атрибуты фашистской дипломатии».
Под давлением улик, представленных Р. А. Руденко, Риббентроп признает, что, ведя с Советским Союзом переговоры, он знал о готовящихся Гитлером и его генералами планах нападения на Советский Союз.
Риббентроп — не только наглый и лживый политик, но и грязный, отвратительный человек. 1 октября ему объявили, что трибунал признал бывшего министра виновным по всем разделам обвинительного заключения, и за соучастие в совершении чудовищных преступлений против человечества он приговаривается к смертной казни через повешение. Наверное, впервые Риббентроп пожалел, что поменял профессию виноторговца на карьеру гитлеровского дипломата.
Военные преступники Кейтель и Йодль виновны в том, что из-за отказа в моих неоднократных настоятельных требованиях прорыва из замкнутого кольца — телеграммы от 22, 23, 25 ноября 1942 года и далее почти ежедневно в период от 8 декабря до конца декабря, — Сталинград превратился в зону истребления для находящегося там русского гражданского населения.
На скамье подсудимых сидело четырнадцать генералов. Гитлер не скупился на чины. Даже торговец шампанским Риббентроп был удостоен генеральских погон.
Среди этой генеральской своры — четыре представителя «чистой военной касты» германской военщины — Кейтель, Йодль, Редер, Дениц. Это они вкупе с тузами германского монополистического капитала разглядели в национал-социализме орудие захватнических войн. Это они подарили Гитлеру теорию блицкрига — оправдание любой жестокости на войне.
Вильгельм Кейтель. Он занимал ведущее положение в нацистской военной машине на протяжении многих лет. В «Фелькишер бео-бахтер» Кейтель писал: «Рейхсвер принимает национал- социализм безоговорочно. Армия, сохраняя железную дисциплину и исполненная сознанием своего долга, пойдет за рейхспрезидентом Гинденбургом и фюрером рейха Адольфом Гитлером, который некогда сам вышел из ее рядов и которого мы всегда будем считать своим человеком».
Когда Гитлер принял на себя командование вооруженными силами, он взял к себе Кейтеля в качестве главного советника и исполнителя всех агрессивных планов германского империализма. С 1938 года и до капитуляции Третьего рейха он возглавлял верховное командование вооруженными силами. Это был, по существу, военный штаб Гитлера.
Лживость, коварство и безмерная жестокость, вообще свойственные фашистскому режиму, характеризуют деятельность Кейтеля на протяжении всей его служебной карьеры. Он буквально пресмыкался перед фюрером, всячески ему угождал. Ни одна агрессивная акция германского фашизма не обходилась без деятельного участия в ней Кейтеля. Все разбойничьи нападения на другие государства, начиная с плана «Отто» (захват Австрии) и кончая планом «Барбаросса», разрабатывались под непосредственным руководством Вильгельма Кейтеля. Он же активно участвовал в разработке и реализации человеконенавистнических планов гитлеровцев, направленных на массовое уничтожение военнопленных и мирного населения на захваченных территориях, на расхищение и разграбление достояния оккупированных стран.
Кейтелю на процессе задали вопрос:
— Вы исполняли преступные приказы, которые нарушали основные принципы чести профессионального солдата?
Кейтель ответил:
— Когда приказ был дан, я действовал по моему пониманию, согласно долгу службы, не смущаясь возможными последствиями, которые я не всегда представлял.
«Не представлял»? Когда Кейтель давал указания о расстреле комиссаров, военнослужащих — членов коммунистической партии, когда он подписывал приказ, в котором говорилось: «Следует исходить из того, что смертный приговор пятидесяти или ста коммунистам должен быть достойной платой за жизнь одного германского солдата...», когда он предписывал: «Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения также против женщин и детей», — он, вне сомнений, сознавал последствия и явную преступность этих и им подобных указаний, приказов и предписаний. Кейтель не мог не знать ст. 47 германского уголовного кодекса, которая устанавливала ответственность военнослужащего, выполнявшего преступный приказ начальника. Кейтель, равно как все генералы и офицеры вермахта, знал и эту норму, и сходные статьи международного права, а на суде попросту изворачивался, боясь наказания.
Кейтеля на процессе допрашивал Р. А. Руденко. Обвинитель спрашивает Кейтеля: «Распоряжение о применении военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск», датированное 13 мая 1941 года, вы подписали?» Кейтель долго виляет. Наконец отвечает: «Да. Я никогда не оспаривал этого». Тогда обвинитель серией вопросов раскрывает страшные последствия этого распоряжения, предусматривавшего самые варварские способы расправы с советским гражданским населением. Он предъявляет и цитирует приказы Кейтеля, исполнение которых привело к мученической смерти миллионов людей, в том числе женщин и детей. Кейтель пытается дать свою интерпретацию этим приказам, но, в конце концов, признает свою ответственность.
Список преступлений Кейтеля весьма внушителен.
