а) вызывать свидетелей на суд, требовать их присутствия, показаний и задавать им вопросы;
б) допрашивать подсудимых (согласно англо-американскому делопроизводству подсудимый мог быть свидетелем по своему делу — Прим. авт.);
в) требовать предъявления документов и других материалов, используемых как доказательства;
г) приводить к присяге свидетелей.
Допрос свидетелей состоял из следующих этапов:
1) главный или прямой допрос. Этот допрос производила сторона, вызывающая свидетеля в суд;
2) перекрестный допрос, который проводился противной стороной.
Трибунал установил правило, по которому свидетель может быть
вызван для допроса только один раз.
В целях экономии времени трибунал практиковал замену главного допроса свидетеля оглашением его записанных показаний. Письменные доказательства, соответственно оформленные, «принимаются в качестве доказательств».
Регламент также предусматривал, что «свидетели, пока они не дают показания, не должны присутствовать в зале суда» (правило 6-е, пункт «b»).
Был установлен порядок допроса свидетелей: сперва допрашиваются свидетели обвинения, а потом свидетели защиты (пункт «е» статьи 24 устава).
Свидетели делились на две категории: вызванные обвинителем и вызванные защитой.
Обычно свидетели защиты были соучастниками преступлений главных военных преступников. Они лезли из кожи вон, чтобы оправдать выродков, возомнивших себя сверхчеловеками, которым позволено переступать человеческие понятия о добре и зле.
О свидетелях защиты в своей заключительной речи главный обвинитель от СССР говорил: «О какой объективности и достоверности показаний таких свидетелей защиты можно говорить, если невиновность подсудимого Функа должен был подтвердить его заместитель и соучастник, член СС с 1931 года Хойлер, имеющий чин груп-пенфюрера СС, если в пользу Зейсс-Инкварта был призван преступник Рейнер — член фашистской партии с 1930 года, гауляйтер Зальцбурга? Эти так называемые «свидетели» приходили сюда для того, чтобы, совершив клятвопреступление, попытаться выгородить своих бывших хозяев и сохранить свою собственную жизнь».
Перед тем как давать показания, свидетель должен быть приведен к присяге по той форме, которая существовала в его стране. Свидетели, признававшие религиозную присягу, обычно принимали ее в такой форме: «Клянусь Богом всемогущим и всеведущим, что я буду говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Да поможет мне Бог».
Казус произошел, когда собирался давать свидетельские показания священнослужитель, которого представило обвинение Советского Союза — протоиерей Николай Ломакин. Лорд-судья Лоуренс говорит свидетелю, чтобы он повторял за ним слова присяги. Свидетель молчит. Лоуренс обращается к Р. А. Руденко с вопросом: «Почему он молчит?!»
— Ваша честь, а вы его спросите!
— Почему вы не повторяете за мной слова присяги? — спрашивает председатель трибунала.
На что священник ему отвечает:
— Много лет тому назад, когда меня посвящали в служение Всевышнему, я поклялся ему говорить правду и только правду. И он мне до сих пор верит. Поэтому мне нет необходимости клясться еще раз.
Суд, посовещавшись на месте, разрешил священнослужителю давать свидетельские показания без присяги.
Граждане СССР, вызванные в качестве свидетелей, перед дачей показаний торжественно сообщали: «Я, гражданин Советского Союза, вызванный в качестве свидетеля по настоящему делу, торжественно обещаю и клянусь перед лицом высокого суда говорить все, что мне известно по данному делу, и ничего не прибавить и не утаить».
Бесспорно, что на Нюрнбергском процессе многие свидетельские показания представляли ценность непосредственного и живого слова о событиях большого политического масштаба и конкретных фактах военных преступлений и преступлений против человечества. Именно такими были показания академика Орбели и протоиерея Ломакина о зверствах гитлеровцев в Ленинграде и Ленинградской области; Ройзмана и Шмаглевской — о чудовищных злодеяниях в лагерях истребления — в Треблинке и Освенциме; Мари Клод Ва-йян Кутюрье — об истреблении тысяч людей в Равенсбрюке. Об этом говорили и другие свидетели обвинения.
***
Из допроса свидетеля С. Ройзмана
— продолжалась для мужчин 8-10 минут, для женщин — 15 минут. Для женщин 15 минут потому, что до того, как они шли в газовую камеру, им стригли волосы.
