— Оказывается, ваши, — Кайе щелкнула пальцами, — ваши sormejaig [25] внесли в какой-то там компьютер. Они переслали данные, там ничего особенного не было, просто род занятий…
— И когда ты только его сменишь, этот род занятий? — вставила Монтесума.
— Считай, что уже сменила.
— Потом они установили, где ты живешь… Твой паспорт на прописке, правда, Вари?
— Этим паспортом уже можно подтереться, — Монтесума мыслила глобально. — И навсегда о нем забыть. Давай про версии, Кайе.
Кайе запрокинула голову и интенсивно зашевелила губами.
— Короче, у них две основные версии. Одну версию разрабатывает Юри, а другую какой-то парень из ФСБ по фамилии Лемешонок. Лемешонок — большая сволочь, он хочет отстранить Юри от дела…
— Кайе, эти ведомственные склоки мы тоже опустим. Думаю, Варваре глубоко плевать, кто ее посадит — твой муж или какой-то там фээсбэшный хрен. Прошу прощения за ненормативную лексику…
— О, вы не знаете Юри! — Кайе разрывалась между долгом и чувством: суровым долгом нашему маленькому братству и большим и светлым чувством к мужу. — Если было бы можно все рассказать ему — он бы понял, он бы помог.
— Ну да, — цинично перебила Монтесума. — Помог бы затянуть веревку на шее. Я вообще сомневаюсь в умственных способностях мужчин. Чем дольше живу — тем больше сомневаюсь… Давай по теме, Кайе…
В дверь постучали. Кайе испуганно заслонилась животом, а я с трудом подавила в себе желание залезть под стол Монтесумы и остаться там навсегда.
— Да, девочки, — заметила Монтесума, идя к двери. — Нервы у вас ни к черту, как я посмотрю. Это Акоп.
— Тебе хорошо… — снова захныкала Кайе. — Тебе вообще можно на все забить… Твоя мебель на даче у губернатора стоит.
В кабинет, почтительно согнувшись, вполз бармен Акоп с огромной корзиной в руках. Согнувшись еще ниже и еще почтительнее (бедняжка!!!), Акоп принялся выкладывать салфетки, столовые приборы и тарелки с едой.
— Перекусим, бабцы? — Монтесума обожала роль радушной хозяйки. — Давно мы не собирались… Жаль, что повод сомнительный… Может, кого-нибудь из моих парней пригласим?
— Это еще зачем? — удивилась я.
— А что, пусть попляшут, пока мы тут ужинаем… У них как раз новая программа. Танец живота. Очень впечатляет…
— Я против, — тотчас же вылезла Кайе. — Mina naine abielus! [26]
— Господи, какая тоска! — Монтесума подцепила вилкой кусок копченого угря. — Тогда, если не хочешь оттянуться, давай версии…
— Юри считает, что вы были знакомы еще в Эстонии. — В отличие от Монтесумы Кайе ограничилась персиками и виноградом. — И что у вас были какие-то отношения. И что ты — сумасшедшая…
— Очень мило.
— Прости, Вари… То есть не совсем сумасшедшая… У тебя были счеты и с Киви, и со Стасом. Ты работала на Стаса, Стас подсунул тебе клиента, клиент оказался твоим старым приятелем. Возможно, он плохо с тобой обращался… Ты защищалась и убила его… У тебя поехали мозги. Ты вернулась к Стасу и сделала то же самое с ним, потому что он был твоим сутенером… И тоже плохо с тобой обращался.
— Подожди, Кайе… Это, вообще, чья версия? Твоего мужа или твоя собственная?
Кайе задумалась, машинально отщипнула виноградинку и так же машинально раздавила ее в руках. Мой вопрос застал ее врасплох.
— Мы оба так думаем, Вари… И я, и Юри… Это очень разумное объяснение. И потом, я ведь не знала тогда, что ты не убивала…
— А вторая версия?
— Лемешонок хочет выслужиться, — Кайе затрясла головой. — Он считает, что все не так просто и что ты настоящая наемная убийца.
Монтесума посмотрела на меня со скрытой завистью.
— Я? Наемная убийца?
— Ну да. И что дело сложнее и связано с драгоценностями.
— С какими драгоценностями? — Я насторожилась.
— У Киви крупная коллекция бриллиантов. В Европе ее знают. Возможно, что и убит он был из-за камней.
— Увела камни, признавайся?! — Монтесума постучала ногтем по моему бокалу.
Единственной более или менее ценной крошкой, упавшей с виолончельного смычка Олева Киви, был перстень его жены. Только им я могла похвастаться перед подругами, но делать этого не стала.
— Никаких камней я не видела. А он что, привез их с собой?
— Нет. — Лоб Кайе наморщился. — Во всяком случае, ничего задекларировано не было. Но он мог кое- что приобрести и здесь. У него в записной книжке нашли адрес одного ювелира. Подпольного.
— Что за тип? — спросила я.
Монтесума настороженно приподняла тонкую бровь:
— Никаких подвигов, Варвара! Ты уже и так увязла по коренные зубы.
— Вот именно. Терять мне нечего. Но убедить в этом Монтесуму не представлялось никакой возможности.
— Есть. Иначе бы ты не позвонила. Ты ведь позвонила, чтобы… — она выжидательно посмотрела на меня.
— Все правильно. Я позвонила, чтобы ты помогла мне выбраться из страны. — Отпираться было бесполезно. — Ты ведь поможешь мне?
— Поможет, — встряла Кайе. — Ее мебель стоит на даче у губернатора.
— И не только у него, — Монтесума горделиво улыбнулась. — Но дело не в этом. Мне нужно время, чтобы все подготовить. А пока поживешь здесь.
— Нет.
— Что значит — нет? — Монтесума терпеть не могла, когда ей возражали. — Где же ты собираешься отсиживаться? У своего репортеришки?
— Я не собираюсь отсиживаться…
— Ага. Ты собираешься проводить самостоятельное расследование, — она методично заколачивала гвозди сарказма в мое несчастное темя.
— Но ты же сама говорила: «Чтобы перестать считаться убийцей, нужно найти того, кто действительно убил».
— А при чем здесь ты? «Найти убийцу»!.. Ты даже своих трусов не могла найти по утрам, вспомни! Вечно у меня одалживала.
— И у меня тоже. — Кайе всегда принимала сторону Монтесумы. И всегда смотрела ей в рот. Точно так же, как смотрела теперь в рот своему мужу.
— Вот видишь! А то, что ты носилась по городу, прекрасно зная, что тебя ищут, — это что, от большого ума, что ли?
— Но ведь кое-что я все-таки узнала…
— Что, например?
— Во-первых, я определила круг подозреваемых. Во-вторых, мне удалось проникнуть на паром и выцепить фотографии. В-третьих, я вышла на Филиппа Кодрина…
— Ну, и о чем это говорит? — процедила Монтесума, рассматривая свои наманикюренные ногти.
— О чем?
— О том, что любой мужик в сто раз глупее любой женщины. Нет, в тысячу, — быстро поправилась Монтесума. — И в мыслительном процессе у него задействован только его гребаный хобот. Пенис. Член.
— А как быть с импотентами? — поинтересовалась Кайе.
