высказала предположение, что кольцо могло быть украдено накануне исчезновения девушки, а потом сдано в ломбард. Такое ведь могло быть? Хотя маловероятно, чтобы Бойетт стал его покупать в ломбарде. Они снова и снова час за часом обсуждали разные гипотезы и варианты.
Большинство материалов распечатали с двух сайтов: один был открыт матерью Николь, а второй — адвокатской конторой Робби Флэка. Последний был намного содержательнее и сделан гораздо профессиональнее. Причем создатели обоих сайтов даже не пытались скрыть своей пристрастности.
На сайте адвокатского бюро, посвященного Донти, Кит вошел в раздел «Досье по делу» и ознакомился с главным аргументом обвинения, а именно с признанием. Изложение начиналось с объяснения, что оно было составлено на основании двух совершенно разных версий случившегося. Допрос продолжался пятнадцать часов двенадцать минут и прерывался лишь пять раз: три раза Донти выводили в туалет, и два раза он проходил проверку на детекторе лжи в соседней комнате. Все остальное время он провел в комнате, которую полицейские шутливо называли «хоровой», потому что рано или поздно все подозреваемые начинали в ней «колоться» и «петь соловьем».
Первое описание допроса основывалось на официальном полицейском отчете и опиралось на записи, сделанные детективом Джимом Моррисси. Когда уставший Моррисси ушел на три часа поспать, его подменил детектив Ник Нидхэм. Четырнадцатистраничный протокол допроса был аккуратно оформлен, и детективы Кербер, Моррисси и Нидхэм под присягой показали, что в нем только правда и ничего, кроме правды. В отчете не содержалось ни малейшего намека на использование угроз, лжи, обещаний, сделки с правосудием, обмана, запугивания, физического воздействия или нарушения конституционных прав. На суде детективы неоднократно подтверждали, что именно так все и было.
Вторая версия кардинально отличалась от первой. Едва Донти пришел в себя в одиночной камере после жестокого допроса и предъявленного обвинения в похищении Николь, изнасиловании при отягчающих обстоятельствах и тяжком убийстве, он сразу отрекся от сделанного признания и рассказал своему адвокату Робби Флэку, как на самом деле проходил допрос. По просьбе Флэка Донти в течение двух дней подробно написал обо всем, что произошло в полицейском участке, и эти показания, перепечатанные сотрудницей мистера Флэка, составили сорок три страницы.
Ниже приводится краткое изложение обоих отчетов с некоторыми пояснениями.
2 декабря 1998 года, через восемнадцать дней после исчезновения Николь Ярбер, детективы Дрю Кербер и Джим Моррисси полицейского управления Слоуна отправились в спортивный клуб «Саут-Сайд», чтобы разыскать Донти. Этот клуб посещают наиболее известные спортсмены округа. Донти приходил туда почти каждый день после занятий в школе и занимался тяжелой атлетикой и восстановлением поврежденной лодыжки. Он находился в отличной форме и собирался на будущий год поступить в Государственный университет Сэма Хьюстона и попытаться войти в состав его футбольной команды в качестве игрока без определенного статуса.
Приблизительно в пять часов вечера, когда Донти покидал клуб, к нему подошли Кербер и Моррисси и, вежливо представившись, попросили ответить на несколько вопросов о Николь Ярбер. Донти согласился, и Кербер предложил проехать в полицейский участок, где им всем было бы удобнее беседовать. Донти не хотелось туда ехать, но он уступил, желая оказать помощь. Драмм был знаком с Николь, участвовал в ее поисках, но об ее исчезновении сообщить ничего не мог и считал, что встреча продлится несколько минут. Он поехал в участок на зеленом пикапе «форд», который принадлежал его семье, и припарковался на автостоянке для посетителей. Входя в участок, он и представить не мог, что сделал последние шаги как свободный человек. Ему было восемнадцать лет, он никогда не имел серьезных неприятностей, ни разу не подвергался продолжительному полицейскому допросу. При входе его обыскали, забрали сотовый телефон, бумажник и ключи от машины, объяснив, что это делается «по соображениям безопасности».
Детективы отвели Донти Драмма в комнату для допросов в подвале здания. Один из полицейских в форме был чернокожим, он узнал Донти, и они поболтали о футболе. В допросной Моррисси предложил парню воды, но тот отказался. В центре комнаты стоял маленький прямоугольный стол. Донти занял место с одной стороны, оба детектива — с другой. Комната была без окон, но залита ярким светом. В углу на треноге стояла видеокамера, но она не была направлена на Донти и, насколько он мог судить, была выключена.
Моррисси вытащил лист бумаги и объяснил Правило Миранды.[13] Донти поинтересовался, являлся он подозреваемым или свидетелем. Детективы объяснили, что ознакомление с правами — обычная процедура при проведении всех допросов. Чистая формальность.
Донти постепенно охватила тревога. Он внимательно прочитал все написанное и, поскольку скрывать ему было нечего, подписал, отказавшись тем самым от права хранить молчание и права на адвоката. Это была трагическая ошибка.
Невиновные люди очень часто отказываются от Правила Миранды во время допроса. Они знают о своей невиновности и хотят помочь полиции ее доказать. Виновные подозреваемые обычно отказываются от сотрудничества со следствием. Преступники-рецидивисты вообще умолкают и не произносят ни слова.
Моррисси начал вести протокол, когда «подозреваемый» вошел в комнату, а именно в 17.25.
Вопросы задавал в основном Кербер. Беседа началась с пространного обсуждения футбольного сезона, побед, поражений, неудач в финальной серии игр и, по слухам, предстоящей смены тренера. Кербер проявил искренний интерес к будущему Донти и выразил надежду, что тот восстановится и сможет играть за команду колледжа. Донти тоже на это надеялся.
Особый интерес Кербер проявил к упражнениям с тяжестями и задал много конкретных вопросов о том, какой вес Донти выжимал при подъеме на бицепсы, при жиме лежа, приседании со штангой и становой тяге.
Прозвучало немало вопросов о семье и о нем самом, об успехах в учебе, опыте работы, проблемах с законом, когда в шестнадцать лет его задержали с марихуаной, и примерно через час разговор переключился на Николь. Тональность беседы изменилась. Улыбки детективов исчезли. Вопросы стали жесткими. Давно ли они были знакомы? Долго ли вместе учились? Есть ли общие друзья? С кем Донти встречался? Как зовут его подруг? С кем встречалась Николь? Встречался ли он когда-нибудь с ней? Нет. Пытался ли он пригласить ее на свидание? Нет. Хотел ли он пригласить ее на свидание? Он хотел встречаться со многими девчонками. Белыми? Конечно, и с белыми тоже, но не встречался. Никогда не встречался с белой девушкой? Нет. А как же слухи, что они с Николь встречались, но старались держать это в тайне. Нет. У них не было ни одного свидания наедине, и они виделись только в компании друзей. Донти никогда до нее не дотрагивался. Но он признает, что хотел с ней встречаться? Он повторил, что хотел встречаться со многими девушками, белыми, черными и даже парой латиноамериканок. Значит, ему нравятся все девушки? Многие — да, но не все.
Кербер поинтересовался, участвовал ли Донти в поисках Николь. Да, Донти, как весь их выпускной класс, потратил не один час, пытаясь ее найти.
Они поговорили о Джоуи Гэмбле и других парнях, с которыми Николь встречалась в старшей школе. Кербер постоянно повторял вопрос, встречался ли Донти с Николь и не встречались ли они тайно? Его вопросы все больше напоминали обвинение, и Донти начал всерьез беспокоиться.
Роберта Драмм готовила ужин к семи вечера, и если по какой-то причине Донти задерживался, то всегда звонил и предупреждал. В семь вечера Донти спросил у детективов, может ли он уйти. Кербер ответил, что у него есть еще несколько вопросов. Донти попросил разрешения позвонить матери, но ему объяснили, что в полицейском участке нельзя пользоваться сотовыми.
После двух часов допроса Кербер выложил главный аргумент: заявил Донти, что у них есть свидетель, готовый дать показания под присягой — Николь говорила подругам, что встречалась с Донти, и они занимались сексом. Однако она хотела сохранить все в тайне, поскольку родители бы этого точно не одобрили. Богатый отец в Далласе отказал бы ей в поддержке и лишил наследства. Церковь тоже осудила бы ее, и так далее.
Такого свидетеля у полиции не было, но детективам разрешается прибегать ко лжи во время допроса.
Донти решительно отрицал связь с Николь.
