Ольга улыбнулась своим собственным мыслям.
Парочка медалей за экстерьер — это неплохо. Выключив компьютер, она сняла телефонную трубку и попыталась дозвониться до номера Инки.
Длинные гудки.
Ну, конечно, ничего другого ожидать не приходится: ее подруга наверняка рассекает хорошо утрамбованный снег и сражает наповал зазевавшихся горнолыжников. Может быть, имеет смысл к ней присоединиться. Так она и поступит.
Ночной кошмар при дневном свете съежился, потускнел и испустил последний вздох. Ольге даже стало стыдно за без, образную сцену: бедный Марк, по самые гланды загруженный работой, должен выслушивать и ее праздные страхи. Решено: сейчас она соберется и отправится на поиски красно-белого костюма мужа. В полном соответствии с запиской. Тем более что все неприятные утренние симптомы прошли.
…Она уже полностью оделась, когда в дверь коттеджа раздался осторожный стук. Интересно, кто бы это мог быть? Марк открыл бы собственным ключом, нетерпеливая Инка наградила бы дверь пинками… Может быть, горничная? Здесь наверняка практикуется европейский сервис и даже белье не крадут, как это было в Венеции. Тогда в продрогшей гостинице у нее украли трусики и лифчик; Марк еще шутил по такому анекдотическому поводу: скорее всего это сделал какой-нибудь фетишист-гондольер, влезший через окно (ты сражаешь гондольеров наповал, кара).
На пороге стоял Иона.
— Добрый день, Ольга, — сказал он. Никакой приветственной улыбки, строгое лицо учителя физкультуры, заставшего своих учеников за банальным онанизмом под окнами женской раздевалки.
— Здравствуйте, Иона. Вас Марк послал?
— Нет.
— Откуда вы знаете, что я здесь?
— Я не знал, что вы здесь. Можно войти?
И, не дожидаясь ответа Ольги, мягко оттеснил ее в глубь коттеджа.
— Я уже собралась уходить.
Иона никак не отреагировал на ее слова. Стоя посреди комнаты и склонив голову набок, он внимательно рассматривал ее.
— Вы видели Марка?
— Нет. Я не был сегодня на трассе.
— А откуда вы знаете, что он там? — — Ну, если здесь его нет… Думаю, он приехал сюда не для того, чтобы с утра до вечера торчать в баре…
Иона сделал шаг вперед, и вот тут-то Ольга по-настоящему испугалась. И даже не Ионы, нет, хотя от него исходили мощные, хотя и осторожные токи.
Себя.
Ну конечно же, нужно честно признаться — подсознательно она ждала его. Вчерашняя ничем не завершившаяся сцена на плато оставила привкус недоговоренности. И все-таки нужно взять себя в руки, иначе эта недоговоренность может далеко завести.
— Марк должен сейчас прийти… Мы собирались кататься.
— Ну и что?
Действительно, ну и что? Брат зашел к брату и встретил его жену — ничего крамольного, ничего предосудительного.
Отличный повод для светской беседы об особенностях здешнего климата.
— Хотите чего-нибудь выпить?
Ну вот, кажется, она нащупала точную линию поведения: жена старшего брата должна по определению относиться к своему шурину (или деверю? Нет, все-таки деверю)… Она должна по определению относиться к своему деверю со снисходительной нежностью, выслушивать все его зубодробительные истории о любовных похождениях и ссужать деньгами на пиво.
— Хотите что-нибудь выпить? — снова повторила Ольга.
— Нет.
— Есть отличный коньяк. И мартини. Марк прихватил с собой две бутылки мартини.
Ольге вдруг пришло в голову, что даже скромного ужина в семейном кругу не было, братья никак не отметили встречу после семнадцатилетней разлуки. Странно, чем тогда руководствовался Марк, выбирая именно «Розу ветров»? Они вполне могли провести десять дней где-нибудь в Швейцарских или Французских Альпах, без всяких хмурых родственников в эпизодических ролях инструкторов по лыжам и горноспасателей.
— Нет.
— Может быть, кофе?
— Нет.
На кофе вся фантазия Ольги оказалась исчерпанной. Но и сдаваться ей не хотелось.
— Минеральной воды?
— Нет.
— Текилы?
— Нет.
— Баккарди?
— Нет.
— Полусухого шампанского?
— Нет.
— Вермута со льдом?
— Нет.
— Капитанского рома?
— Нет.
— Виски «Белая лошадь»?
— Нет.
— Абсента?
— Нет.
Ольга закусила губу, пытаясь вспомнить содержание альбома «Алкогольные напитки», который преподнесли Марку на прошлое Рождество его подчиненные. Альбом был толстым и красочным, куда более красочным, чем односложные ответы Ионы.
— Рейнвейна и мозеля? — выложила она свой последний козырь. И Иона сдался, разом поломав игру.
— Это пожалуй. Валяйте ваш мозель.
Ольга рассмеялась и развела руками:
— Увы.
— Жаль. А я очень решительно настроился… Почему вы не отправились на трассу с Марком? Он ведь давно ушел, еще утром.
— Откуда вы знаете? Вы что, следили?
— Да, — просто сказал он.
— Зачем? — она задала самый глупый вопрос из всех возможных.
— Просто. Хотел увидеть. — Самый достойный глупый ответ на глупый вопрос.
— Увидели?
— Да.
— Что дальше?
— Дальше? — Иона задумался. — Я не знаю, что будет дальше.
Колени у Ольги подломились, и она опустилась на кровать. И тут же вскочила: не хватало, чтобы Иона воспринял это как приглашение. Отойдя на безопасное расстояние от кровати, которая теперь казалась ей раскрывшим ленивую пасть капканом, и плюхнувшись в кресло, она принялась надевать ботинки.
— Вы проводите меня, Иона? — Голос должен быть максимально нейтральным: никаких страхов, никаких сомнений, только снисходительная нежность к деверю. Снисходительная нежность, только и всего.
