их так же два. Этот факт побудил некоторых зоологов, предположить, что млекопитающие, минуя рептилий, произошли от амфибий. Тут и «псевдонаучники», любители сенсаций любого толка, подсуетились и провозгласили, что человек, в те далекие времена от земноводных и произошел.
Само появление звероящеров на арене жизни поставило веху, от которой начался путь к теплокровным животным. Уже один их дифференцированный зубной аппарат явился неоспоримым фактором в том, что зверозубых ящеров можно считать предками млекопитающих. Кроме того, у них появилось костное небо, которое позволило им дышать во время употребления пищи. Это в свою очередь помогло увеличению головного мозга, а так же способствовало развитию ушей, более эффективных, чем уши рептилий. Издаваемые звуки стали намного громче и модуляции их голоса, из-за этих двух развившихся физиологических критериев, стали богаче, а значит информативней, чем у динозавров. У некоторых териодонтов был подвижный нос и снабжен осязающими усами как у кошек. Не у всех конечно, а только у тех, кто вел сумеречный и ночной образ жизни. Были и губы и щеки как у млекопитающих, а это значит, что их детеныши могли высасывать из специальных желез какую-то питательную жидкость, которая в процессе эволюции со временем стала молоком.
Борьба за выживание вне биоценозов, в Мезозое, развила нервную систему и мозг некоторых зверозубых отличный от аналогов у рептилий. Он стал более совершенным в плане функционального регулирования процессов жизнедеятельности. Еще много других великолепных качеств выработали териодонты, которыми сейчас так гордятся млекопитающие, хотя гордиться, в общем- то и нечем. Вышеперечисленные признаки, которыми характеризуется класс млекопитающих, неоднократно, в истории развития животного мира, формировались у других групп животных. Высокая и постоянная температура тела возникала, по крайней мере, дважды независимо, как у млекопитающих, так и у птиц. Вполне возможно она была и у летающих ящеров птеродактилей. Одна из находок летающего ящера их юрских отложений в Каратау получил оригинальное название – Sordus Pilosum - нечисть волосатая. На его останках ясно видно, что он был покрыт шерстью. Сами понимаете, что хладнокровному животному шерстяной покров не к чему. К тому же с низкой температурой тела крупному зверю летать трудно, а может быть и не возможно.
Живорождение для природы то же не диво. Известны живородящие рыбы и пресмыкающиеся. У акул даже развивается что-то на вроде плаценты. Еще Аристотель знал, что у них имеется настоящее живорождение, когда зародыш развивается, получая питательные вещества от матери через образования, напоминающие плаценту и пуповину млекопитающих. Наконец, «млекопитание» отнюдь не прерогатива теплокровных, плацентарных животных. Голуби, например, вскармливают только, что вылупившихся их яиц птенцов, срыгивая жидкость по составу близкое к молоку. У красивейшей аквариумной рыбки дискуса мальки, первое время держатся буквально на поверхности тела самца, питаясь его кожными выделениями.
Таким образом, действительно новым признаком млекопитающих явилось только прогрессивное развитие нервной системы и головного мозга.
Первые действительные млекопитающие, в полнее возможно прототерии, появились на Земле в Юрском периоде почти 200 миллионов лет назад, а производные от них, настоящие звери – эдотерии древнейшие из плацентарных млекопитающих появились в Меловом периоде. Приняв эстафету образа жизни от ценофобов - звероящеров начала Мезозоя, они были невзрачными существами величиной с мышь, некоторые были с крысу. Вели скрытный образ жизни. Все они были насекомоядными потому, что выжить в окружении пресмыкающихся и голосеменных растений можно было, только используя в пищу менее всего употребляемые для питания, то есть насекомых и тех животных, которые водились в верхних слоях почвы. Ценофобы цветковые выпестовали для себя, своего гармоничного развития небольшую группу насекомых и млекопитающих, которым не нужны были биоценозы. Так как наши далекие предки, как мы уже отмечали, были насекомоядными, то процесс их эволюционных изменений начался на базе изменения и распространения насекомых. Отсюда и ранняя крайняя специализация некоторых древнейших млекопитающих.
Видов насекомых - ценофобов было вначале не слишком много. Большому количеству и разместиться было негде, потому, что видов цветковых и покрытосеменных было еще мало. Поэтому в эволюционную «круговерть» были вовлечены и мезозойские виды насекомых. На них новая частота не слишком повлияла. Нервная система примитивная и биотоки в ней слабенькие. На них в основном воздействовало быстрое исчезновение привычной среды обитания. Пришлось перестраиваться. Ведь появились совершенно новые виды растительности, которые еще никто не употреблял в пищу (ну, почти никто). Хищники и паразиты так же понесли сокрушительный урон. Биоценотических связей практически никаких. В этой ситуации выжил тот, кто быстрее всех приспособился, а значит «получил билет» для следования в Кайнозойскую эру и возможность прожить еще миллионы лет.
Для предков наших предков - насекомоядных млекопитающих тоже наступило раздолье. Хищники и конкуренты вымерли, а если некоторые еще бегали по земле в поисках пищи, то их осталось слишком мало. Вскоре первые млекопитающие «ринулись» вслед за насекомыми на новые места обитания, занимая все мыслимые ландшафты. В их числе были и предки первых приматов. Они рано отделились от своей насекомоядной родни. Где-то на границе Мелового периода с Палеогеном примерно 70 - 75 миллионов лет тому назад. Они были похожи на современных тупай, которые, по мнению некоторых палеонтологов, представляют собой живую модель того раннего предка, который когда-то сделал первый шаг от насекомоядных к лемурам и обезьянам. Но и до наших дней многие приматы сохранили признаки насекомоядных животных. В начале эоцена появились 2 группы – адапиды – предки лемуров и ономиды предки современных долгопятов.
В связи с новым образом жизни на кустарниках и деревьях тело этих насекомоядных должно было кардинально измениться. В поисках пищи им приходилось передвигаться не только по стволам и крупным веткам, но и по более тонким ветвям, где имеющиеся коготки малоэффективны. Поэтому в первую очередь стали изменяться строение конечностей. Так как приходилось совершать прыжки с ветки на ветку, задние конечности удлинились и стали более мощными. Стали развиваться цепляющиеся функции. Когти на задних конечностях стали менее полезными, они укоротились, уплощились и, в конце концов, превратились в ногти. Когти с передних конечностей исчезли несколько позже. Подобного рода специализация конечностей обнаружена, например, у примитивного примата анагале гобийского (Anagale gobiensis) из олигоценовых отложений Монголии.
Быстрое развитие видов наземных млекопитающих и их укрупнение, а так же увеличение видов покрытосеменных растений, заставило предков приматов подняться на деревья. Причем прямые предки обезьян и человека явно вели дневной образ жизни. Этот вывод можно сделать потому, что всем без исключения приматам присуще цветное зрение, которое животным, ведущим ночной образ жизни практически не к чему.
Если наземным животным было, где порезвиться в видообразовании: опустевшие просторные ландшафты, рельефы, климатические зоны, акватории открывали закрома экологических ниш для представителей нового мира, то тем животным, которые обживали ниши на деревьях, для инициативного видообразования оставались только ярусные членения молодых фитоценозов Кайнозоя. На таком пространстве много-то и не наобразуешься. «Королевство маловато». А наземные млекопитающие в своих эволюционных преобразованиях развернулись очень широко. В среднем каждые 5 - 6 миллионов лет образовывался новый род, как, это видно, у предков лошадей и хищников, а новые виды Кайнозойской эры
