среды. Поэтому выход из биоценоза гоминидной линии дал ошеломляющий для природы результат в создании собственной среды отличающейся от природной.
Ведь на первоначальном этапе становления этого нового вида, он, этот глубоко специализированный к полуводному существованию, примат, вряд ли смог выжить, если бы природа поместила его в какой-нибудь наземный биоценоз. Наработанная специализация убила бы его на первых этапах адаптации. Только спустя большой промежуток времени жизни в полуводной среде, развившийся головной мозг и специфический образ жизни позволил использовать недостатки специализации в деле выживания вида уже в других экологических параметрах, отличных от условий ниши.
Если судить по окончательному результату эволюционного преобразования гоминид, то все, что происходило с нашими предками прогрессивно. Таким образом, критерии морфофизиологического развития гоминид согласуются с предложенной великим эмбриологом Карлом фон Бэром, формулировки критерия прогресса. Он заключается в дифференциации частей организма и специализации их для исполнения различных функций в обыденной жизни. К этому закону можно привести множество примеров, но мы рассмотрим один. Если ведем разговор о полуводном существовании предгоминид, а затем и гоминид, то и пример возьмем из водной среды.
Примитивные ракообразные имеют наипростейшие листовидные конечности, которые выполняют все немногочисленные функции необходимые для выживания вида. У высших ракообразных, например, у речных раков, функции конечностей уже разделены очень четко. Одни приспособлены для осязания, другие для захвата пищи и обороны, третьи для пережевывания, четвертые для хождения, пятые для спаривания, шестые для плавания. Но это у такой «многоножки», которых наши далекие предки с удовольствием ели, да и сейчас мы от этого не отказываемся, а гоминиды имеют всего две пары конечностей, которые в процессе эволюции стали четко специализированными. В новой экологической нише организм этих приматов так же претерпел большие изменения. Закон природы гласит: - изменение функций влечет за собой изменение определенных органов напрямую или косвенно связанных с данной функцией. При освоении новой экологической ниши нашими предками это проявлялось в полной мере.
Одним из важнейших критерием прогресса можно определить как уход организмов от прямого воздействия внешних условий и создание своей собственной внутренней среды. Если это сказать с точки зрения кибернетики, к которой мы уже с вами обращались, то это увеличение стабильности - гомеостаза в процессе эволюции. В истории любой группы организмов, в эволюции каждой системы органов, каждой функции можно проследить действие этого принципа. Выход же из биоценоза представителей гоминидной линии дал ошеломляющий результат прогресса в создании собственной среды у человека.
И так, мы уже знаем, что конкурентами предгоминиды были окончательно вытеснены из лесных биоценозов, которые находились по берегам водоемов, непосредственно в водную среду, а точнее в прибрежную зону. Пищевые особенности ее уже были, в общем, освоены предыдущими формами сукцессионного ряда. Некоторые пищевые объекты им пришлось осваивать более конкретно, как основной источник питания, хотя до этого они их время от времени употребляли. Это чисто водные животные, такие как рыбы, ракообразные и моллюски. Последних, в Плиоцене, по данным палеонтологии, было просто огромное количество и, скорее всего, предгоминиды на них и специализировали свой аппарат употребления пищи.
Обитая на мелководье прибрежных зон, и выискивая на дне съедобное, предки предгоминид вынуждены были опираться только на задние конечности, а передние нужно было использовать для поиска пищи на дне, к тому же в замутненной своей деятельностью воде, то есть практически вслепую. Это способствовало развитию гибкости кистевого аппарата передних конечностей и наработки большого количества чувствительных рецепторов на кончиках пальцев. Их у нас намного больше, чем у наземных приматов.
Что бы нащупать на дне твердую раковину съедобного моллюска или опустившийся на дно размокший плод какого-нибудь дерева и отличить их от камня или корня, причем мгновенно, необходимо не только высокие осязательные способности пальцев, но и достаточно высокая степень организации мозга. Наше чувство осязание только благодаря тем нашим далеким предкам, обладает такой исключительной утонченностью. Ведь мы без труда ощущаем на гладкой поверхности стекла царапину глубиной всего-то 0,001 сантиметра. Мы мгновенно различаем под пальцами параметры поверхности: твердые или мягкие, гладкие или шероховатые и насколько сухие или влажные, скользкие или липкие. С помощью большого и указательного пальцев мы узнаем толщину предмета. Достаточно всего лишь быстрого прикосновения к поверхности материала и мы определим, что это такое - бумага, пластмасса, дерево, металл или ткань. Кстати, экспертам, специалистам по ткани, достаточно прикосновения к ней всего лишь в течение 0,03 секунды, что бы определить все качества данной ткани. Вот это чувствительность! Спасибо им, тем нашим далеким предкам, создавшим то, чем мы сейчас обладаем.
Повышению данных функциональных способностей помогала познавательная потребность приматов и одна из его форм - интерес, который с самого начала формирования был предназначен для ориентировки и ознакомления с какими-либо факторами и сторонами жизни, а это, в свою очередь, нарабатывало повышение внимательности. Все это еще больше обогатили ощущения их производные образы и память, выработав зачатки уже более сложных чувств.
Обогащенное новыми способностями восприятия как целостного отражения предметов, ситуаций и событий обеспечивало в то время чувственную ориентировку и развивалось активно и качественно. А развивалось оно на основании формирующегося наглядно образного мышления и всегда в большей или меньшей степени связано с мышлением памятью и вниманием. Направлялось же восприятие во все времена антропогенеза побуждениями, которые вызывают активность и ее направление, имея при этом эмоциональную окраску.
Психические процессы не могут меняться сами по себе. Скорее всего, появились два направления в их изменении – генетическое, обусловленное физиологическими ступенями онтогенеза(69) и буквальный опыт. Возникнув на определенном этапе эволюции, психика сама стала выступать в качестве одного из ее факторов, обеспечивая возрастающую по сложности приспособляемость организмов к окружающей среде. Они сложнее, чем повадки, которые обусловлены инстинктами и рефлексами. К переходу от предгоминид к гоминидам психика стала приобретать качественно новые формы, обусловленные определенными моментами развития и закономерностями биосоциальной эволюции, которая стала, хотя и медленно, но верно набирать обороты.
Обитая на мелководье прибрежных территорий водоемов, предки предгоминид, как мы теперь это знаем, должны были во многих случаях своего бытия, передвигаться, опираясь только на задние конечности. Во первых, для движения в водной среде с места на место по неровностям дна, где глубина была несколько больше чем рост обезьяны стоящей на четырех конечностях, передвигаться на задних, было намного удобнее. Не нужно пускаться вплавь, когда глубина позволяет чувствовать под ногами дно, что, конечно, предавало этому животному уверенности в себе. Носатые обезьяны о. Калимантана, таким образом, и передвигаются в воде от дерева к дереву, когда нет возможности перепрыгнуть. Такое передвижение требовало от предгоминид меньшей затраты энергии. Преодоление сопротивления воды меньшей площадью тела немаловажно при ведении полуводного образа жизни. Так, что многие ученые ошибаются, представляя прямохождение как неадаптивное качество. Это было бы верно только в том случае, если бы формирование гоминид происходило в саванне.
