базы и материалов.
Наши датчики, радиоэлементы, реле крупнее и тяжелее. Так что прошу вас при благоприятной ситуации постоянно ставить эти вопросы перед руководством. Далее, товарищ генерал, Юрий Леонидович Коршунов, доктор военно-морских наук, доложит вам о пашем электронном комплексе анализа торпедных атак. Пожалуйста, Юрий Леонидович“.
Коршунов коротко доложил о порядке выполнения командиром подводной лодки атаки главной цели в составе ордера, а затем произвёл несколько электронных выстрелов в ускоренном режиме. Далее произвёл разбор нескольких флотских отчётов о выполненных боевых упражнениях. Генерал раздувал щёки и кивал головой. Он был ракетчиком, баллистиком. У него в голове полётное задание: от „сель“ до „сель“. А Юрий Леонидович развивал мысли об оснащении электронными комплексами всех флотов, об уменьшении числа фактических стрельб, об электронных стрельбах прямо в море, когда за один выход можно сделать до сотни выстрелов и сразу знать их результаты. Генерал кивал головой и раздувал щёки. Затем крякнул, коротко поблагодарил всех и заторопился к выходу. Да, не те всё начальники посещают Минно-торпедный институт. Главкомы ВМФ здесь ни разу не были. Разве что для вручения знамен повышенной святости.
Между тем, Тамара Храмцова обошла все отделы, собрала информацию от начальников и теперь сидела и производила расчёты: умножала, складывала, делила количество листов на научных сотрудников, потом на инженеров, складывала и опять делила. В результате на первое место претендовал 61-й отдел: там статья, доклад, сданные кандидатские экзамены, возражение на „чёрный угол“ и, главное, „красный угол“ и законченный НИР. На втором месте оказывался 65-й отдел, а на третьем — её 68-й. Разница между третьим и вторым в пять очков. Тамара решила зайти к своему начальнику отдела Лебедеву, пошевелить его память, может, вспомнит о каком-нибудь неплановом задании, тогда на втором месте будет 68-й отдел. „Добрый день, товарищ начальник! Есть шанс быть вторыми“, — и она коротко изложила суть вопроса. Лебедев задумался, потом что-то вспомнил:
— Тамара Георгиевна, месяца два назад я отправил два заявления на предполагаемое изобретение. Достали тогда меня начальники, что мы мало изобретаем, вот я и написал пару пустячков. Сходите, пожалуйста, в секретную часть, там как раз почту сортируют, чем чёрт не шутит». Тамара направилась в секретную часть, а Лебедев вспоминал, что одно заявление подано исключительно из спортивного интереса. Он тогда только что вернулся с Севера с торпедных стрельб. Стреляли ночью, но какая летом ночь на Севере? Световой прибор почти не виден. Воздух прозрачен, а когда волна набежит на фару светового прибора и вспенится, виден небольшой «костерок». Торпеду искали очень долго. Вот если бы рядом со световым прибором был какой-нибудь источник дыма или струйка фонтана! Для красоты фонтаны подсвечивают прожекторами. А если, наоборот, у луча света для улучшения его видимости слегка задымлять воздух? Интересно, пройдёт ли такое предложение? Тем более, что реализовать его можно без проблем. Дымовых отметчиков для торпед достаточно. Только ставят их вместо световых приборов. А нужно вместе. Второе изобретение было из области телеуправления. Для поражения подводных лодок на больших дальностях он предложил сначала выстреливать ракету с гидроакустическими буями на борту. Они приводняются в районе вероятного расположения подводной лодки-цели. С получением целеуказания от одного или нескольких буев выстреливается вторая ракета с противолодочной торпедой и управлением от гидроакустического буя. Всё это из области фантастики. Но в принципе, всё возможно. Тогда ему здорово помог Павел Камчатов. Он имел около сотни изобретений. Помогал развивать идею, оформлять. Лебедев продолжил работу над документом. Вдруг дверь кабинета с шумом открылась и влетела счастливая Тамара:
— Товарищ начальник, два «красных» угла!. Мы на первом месте!. Беру свои расчёты и иду к Мельникову. Пусть проверяет и идёт докладывает Строкову… Ура! Мы — первые!
В 64-м отделе противолодочных крылатых ракет надводных кораблей стояла тишина. Начальник отдела капитан 1-го ранга Игорь Львович Рогачёв тяжело болел. Исполнял обязанности начальника отдела капитан 2-го ранга Женя Ляпин. Сегодняшняя суета его тоже не коснулась. Своих лабораторий отдел не имел. Малогабаритная противолодочная торпеда — серийная авиационная. Ну, а планер с пороховым двигателем, если и исследовать, то разве что в ЦАГИ. Это всё сделано и давно. Образец на уровне натовского «Малофона». Такая же этажерка. Но все были довольны: не очень опережаем, но и совсем не отстаем. Поэтому, будучи заместителем секретаря партийной организации управления, Женя Ляпин занялся партийными делами. Нужно готовить партийное бюро. Пора заслушать начальников отделов об опыте руководства социалистическим соревнованием, по личным творческим планам в свете требований Директивы Министра обороны и Начальника Главного Политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота. Как начальники сформировали группы соревнующихся, как соревнуются по личным творческим планам, кто по индивидуальным социалистическим обязательствам? Как обсуждаются результаты, вопросы гласности и поощрения передовиков? Женя так увлёкся написанием проекта решения партийного бюро, что не заметил, как подошло время обеда…
А мы, читатель, успеем зайти ещё в один — 66-й отдел: приборов управления торпед. Начальник его капитан 1-го ранга Зыбин Сергей Васильевич в 11 часов заступил на дежурство. Дверь в отдел рядом с рубкой дежурного, поэтому он сидит в отделе на своём месте со «рцами» на рукаве. Отдел давно живёт в будущем — в цифровых автоматах, единых системах управления. А гость отдела, «серийщик» Виктор Гуминский, консультируется по вечному вопросу торпедистов — установках горизонтальных рулей «на стопоре» при стрельбе с надводных кораблей:
— Торпеды выскакивают кратковременно из воды, и срабатывает автомат выключения турбины. Что делать?
— Одно из двух, — говорит Сергей Васильевич, — отрубить автомат выключения или внедрить выдающееся изобретение нашего Коли Махина.
— Что за изобретение?
— Коля Махин считает, что в XX веке есть два выдающихся события: посещение Луны американцами и его механизм двухстороннего стопорения горизонтальных рулей торпеды. Подробности тебе расскажут. Приходи после обеда. Покажем на электронной машине. Приходи..
На обед управление собиралось, как по боевой тревоге. Первыми были, как всегда, вездесущие Лена Черненко, Тамара Шилова, Оля Долганова. Их отдел ближайший к буфету. К старту они подготовились заранее. Все становились в очередь к Симе, постаревшей вместе с институтом буфетчице, точной копии Рины Зелёной. Здесь можно заказать горячее, а можно отделаться лёгкой закуской, чаем и бутербродом. Все торопятся, так как нужно ещё успеть перекинуться в шахматы, заменить книгу в библиотеке, позвонить домой и т. д. Алексей Алексеевич Строков в буфете никогда не был. Жующим его никто никогда не видел. В обеденный перерыв он резался в шахматы с постоянным партнёром Мельниковым Алексеем Порфирьевичем. Счёт у них был практически равным, чуть-чуть в пользу Строкова, что позволяло болельщикам в угоду начальству именовать Мельникова не иначе, как «чайником». За шахматами и сообщил Мельников о двух «красных углах» в 68-м отделе, что и обеспечило ему по принятым весовым коэффициентам первое место в соцсоревновании.
— Очень хорошо, — ответствовал Строков, — не помню, когда приходило два «красных угла» одновременно да ещё в 68-й отдел.
А узнав, что одно изобретение касается телеуправления малогабаритной торпедой, используемой в качестве боевой части противолодочной ракеты, отодвинул шахматы в сторону и направился в 68-й отдел собственной персоной. Уточнив у Лебедева смысл изобретения, Строков предложил:
— Здесь есть срочная бумага из УПВ, примите участие в подготовке ответа. Головной 61-й отдел, свяжитесь с исполнителями Христофоровым, Паругой…
Лебедев не стал протестовать. С начальством спорить всё равно, что неправильно выбрать позицию в ветреную погоду…
После обеда члены научно-технического совета собрались в зале заседаний. Валентин Иванович сделал короткое сообщение о результатах поездки в Москву:
— В Управлении были рассмотрены результаты работы по перспективе. Наши предложения, изложенные в НИР «Заря», приняты. Однако реализация Постановления по созданию оружия вызывает большие опасения. Особенно пробуксовывают дела у торпедистов. Не блещут они и по аппаратурам самонаведения. Я понимаю, сложно сейчас идти в Правительство и докладывать, что извините, мол, мы погорячились, получить заявленные характеристики не сможем, да и не очень-то они сейчас нам нужны,
